В Москву Женька вернулся совсем недавно, после того, как отдал "несокрушимой и легендарной" 25 лет жизни. И пока не обустроился на новом старом месте, частенько заглядывал к нам с Людмилой. Здесь надо бы отметить, что девчонки начали заглядываться на Женьку еще в те годы, когда мы вместе учились в школе. Хотя красацем он никогда не был. А пока он учился в военном училище и приезжал в отпуска, мы с ним не раз вместе навещали женские общежития. Случалось, что мне не везло, и я не раз оставался без женской ласки. У Женьки же осечек почти не было. Потом он закончил училище, уехал куда-то в Сибирь, женился и надолго исчез из моей жизни.
В тот раз мы, как обычно засиделись на кухне далеко за полночь, и Женька, который к тому времени был уже отставным майором, остался у нас ночевать. Дети гостили у бабушки, поэтому спать, как обычно, на детском диванчике на кухне, ему не пришлось: Людмила пошла стелить ему в детской, а я отправился в спальню.
Я лежал в кровати, и ждал ее. Но супруга не появлялась. Хотя времени прошло достаточно и для того, чтобы постелить гостю, и принять душ перед сном. В конце концов я устал от ожидания и пошел искать Людмилу. В ванной ее не было, большая общая комната тоже была пуста. Полутемную детскую освещал фонарь под окном. От увиденного в полумраке я откровенно растерялся. Людмила полулежала на неразобранной кровати, Женька лежа на боку примостился рядышком и щекоча рыжими усами насасывал ее губы. Халат на супруге распахнулся, а кроме белых трусиков на ней ничего не было. Одна Женькина рука крепко обнимала Людмилу за плечи, другая бороздила ее большую белую грудь с широким розовым "венчиком" и выпирающим соском.
Никем не услышанный я вошел в комнату, подошел к окну. За это время рука успела перебазироваться с груди моей жены на ее живот и срыться в трусиках. Минуты две я смотрел на пустой темный двор, потом повернулся к пылающей страстью парочке и кашлянул. Женька почти не изменив позы, с тревогой смотрел на меня снизу вверх. Людмила вскочила с кровати и запахнула халат. Я взял ее за руку и потащил в спальню. Сорвав с нее халат, я доделал то, что не успел Женька.
Как не раз бывает под утро, я продолжая спать и не раскрывая глаз, сунул руку в щелку Людмилы. Но вместо густо заросшего черными волосами лобка наткнулся на смятую простыню.
В детской Людмила, сомкнув ступни ног на мужских ягодицах, постанывала в постели, и терлась губами об женькины рыжие усы. Из-за косяка двери я видел, как задница, ритмично поднимашаяся и опускавшаяся вместе с обнявшеми ее ногами, замерла. Женька рывком перевернулся на спину и усадил жену в позу наездницы. Он щекотал усами ее соски, а она нежно ласкалаего задницу и что шептала: "Хорошо, Жень, хорошо.." Позже она, безропотно повинуясь его рукам, встала раком, чего, как уверяла меня, очень не любила, и позволила ему взять ее сзади. А еще позже без всякой брезгливости взяла его покрытый спермой член в рот и начала его яростно сосать! Чего никогда не делала со мной. Только после самых настоятельных
просьб она могла пару раз чмокнуть чмокнуть еще не побывавший в ее щелке мой член. А тут без всякого понуждения сама взяла в рот женькино орудие и стала его яростно сосать! "Орудие" снова приняло боевой вид и вскоре переместилось из-за рта в людкину щелку. Людка снова стала постанывать и издавать какие-то нечленораздельные звуки.
Я дал знать о себе только после того, как он кончил еще раз. Не одеваясь, Люда гордо прошествовала в ванну. А Женька вскочил и на ходу одеваясь, выскочил за дверь. И чего он так торопился?! Ведь после ванны голая Людмила затащила меня в постель. И хотя мне очень хотелось устроить мжм с женой и одноклассником, больше у нас в доме не появлялся.