Это случилось в переходе, который ведет от Госплана (теперь в этом доме - Государственная Дума) к Красной площади. Все произошло совершенно неожиданно. Из толпы выскочил какой-то парень, схватил за руки мою жену, привлек к себе и крепко поцеловал в губы. Я растерялся. Людмила, забыв про меня, о чем-то щебетала с незнакомцем. Только минуты через две раскрасневшаяся жена вспомнила про меня и познакомила нас. Он оказался ее однокурсником, с которым она училась вместе в ныне сменившем свое название Ленинграде. И их поцелуй, как заверила Людмила, был всего лишь данью их старой дружбе. Несколько часов мы провели вместе: бывшие однокурсники никак не могли наговориться о своем студенческом прошлом. Встреча закончилась на Старой площади: мы втроем сидели на скамейке и по очереди прямо из горлышка потягивали коктельный вермут (был когда-то такой с этикеткой, на которой изображен бокал с коктельной трубочкой. По вкусу он напоминал "Мартини"). А потом мы разошлись в разные стороны: однокурсник торопился на ленинградский поезд.
Прошел год. Люда уехала в Севастополь на какой-то семинар для работников культуры. Вернулась она через две недели и взахлеб рассказывала о поездке: купалась, згорала, видела целое море военных моряков и корабли, защищающие границы Союза. Побывала даже на рыболовецком траулере, на котором люди, стоя чуть ли не по колено в воде, разделывали пойманную рыбу. Ее запах пропитал все вокруг: казалось, что даже металлические части корабля пропахли протухшей рыбой.
Скажу честно, рассказы супруги о культурной программе, которую организовали для участников семинара, меня мало интересовали. Волновало другое: был ли у нее мужчина за то время, что она провела прожила в гостинице. Однако подвести ее к этому удалось не сразу.
Как-то после бурного секса, когда она прижималась ко мне и что-то шептала на ушко, я спросил: "А банкет у вас в Севастополе был?" Не чувствуя подвоха, она рассказала о пышном прощальном обеде в каком-то приморском ресторане. " А в гостинице вы собирались?" "Да, - ответила она, - пару раз". И проговорилась: "Помнишь Лешку, которого мы встретили в переходе? Он тоже был на семинаре". "Расскажи, как вы встретились в первый раз".
И она начала рассказывать. Сначала Людмила увидела пару знакомых девиц из Киева и Горького (теперь - Нижний Новгород), с которыми училась вместе. Они и приглаисли ее посидеть вечером в одном из номеров гостиницы: "Там будут еще ребята из нашего института". Номер оказался просто шикарным для тех лет. Две комнаты - гостиная и спальня, ванная и небольшой коридорчик у входа: профсоюзы себе нив чем не отказывали. Собралось человек десять: в основном солидные люди - руководители завкомов, профкомов и Дворцов культуры. Молодежь была в меньшинстве: Людмила, две ее однокурсницы и Лешка, который, как оказалось,тоже был участником семинара. Пили, ели, слегка приглушив свет,танцевали под негромко звучащий магнитофон. Леша откровенно ухаживал за моей женой: что-то подкладывал ей в тарелку, наливал вино, танцевал с ней, вел себя как истинный джентельмен и без конца говорил комплименты. Супруга таяла от его нежного напора. Позволяла ему крепко прижимать себя во время танца и слегка целовать в шейку. Слегка смутившись, Людмила даже призналась, что в какой-то момент даже почувствовала его напрягшийся член. Гости понемногу расходились. Кто парами, кто поодиночке. Наконец, наша парочка осталась вдвоем. Оказалось, что Лешка делил его с каким-то крупным профсоюзным чином, решившим продолжить ночь в обществе одной из своих подчиненных.
Люда засобиралась к себе. Но парень предложил выпить на посошок все того же коктельного вермута. А потом обнял и нежно поцеловал в губы. "Я не могла сопротивляться его напору, все плыла куда-то. То ли от его близости, то ли от выпитого спиртного". Леша положил руку на ее пышную грудь и почувствовал через тонкую ткань кофточки и импортного лифчика (каких усилий мне стоило добыть его для нее!), как напряглись соски моей девочки. Не долго думая, Алексей засунул руку ей в лифчик.
Скажу честно, до сих пор в рассказе Людмилы не было ничего необычного. Подобные ласки она воспринимала нормально, любила, когда мужчины обнажали и ласкали ее грудь, которая всегда была предметом гордости моей супруги. Подобное, расшалившись,она несколько раз проделывала у меня на глазах: знала, что такая игра меня возбуждает. И позже я намного активнее веду себя в постели. Несколько раз она старалась распалить меня, рассказывая, как до замужества целовалась с ребятами и не раз позволяла им ласкать свои соски. Тоже было и с Лешей, когда они учились вместе. Но забраться себе в трусы она никогда никому не позволяла. Не знаю, можно ли верить женщине?
Однако в тот вечер в Севастополе она позволила себе гораздо больше. Леша снял с Людмилы кофточку и лифчик, а потом, продолжая целовать ее, забрался под юбку. Супруга была в капроновых чулках, которые пристегивались резиночками к дамскому пояску: колготки тогда только входили в моду и были еще в дефиците. Поэтому лешина рука легко проникла в ее трусики, а указательный палец начал теребить клитор.
"В какой-то момент мне даже показалось, что это ты ласкаешь меня, - сказала Людмила. - Моего тела целую неделю не касался ни один мужчина. Мне стало необыкновенно хорошо". Людочка потекла. Вырваться из лешиных объятий было уже невозможно. А он целовал ей грудь, продолжал массировать восставший клитор и понемногу проникал в танственные недра моей любимой. Потом он расстегнул ее юбку, снял трусики. Оставшись в одних прозрачных чулках и дамском поясе на бедрах, она медленно опустилась на спину и удобно легла на постель, широко раскинув ножки. Сначала нежно и ласково Леша вошел в нее, а потом начал убыстрять темп. "Я быстро кончила", - прошептала Людмила.
"Он брал тебя много раз? В разных позах?" - спросил я. "Да. Много раз. Я не считала,"- ответила она.
- Сколько раз ты кончила?
- Не знаю. Мне было очень хорошо.
Я безумно ревновал ее и ... возбуждался все сильнее. Рука легла на ее лобок, двинулась к промокшему клитору. Держаться уже не было сил, и я взял ее. Люда помогала мне из-за всех сил. По ее губам блуждала довольная улыбка, дыхание учащалось.
- Милый, - шептала она.
- Людочка, - вторил ей я. А потом, тяжело дыша спросил: "Если бы Леша был здесь, ты бы дала ему?"
- Да, - простонала она.
- И мне?
- Конечно, милый...
Я снова возбудился и, взяв любимую за лодыжки, высоко поднял ее ноги, положив их себе на плечи. Это ее любимая поза.
- Скорей, скорей, да, да, - нежно шептала Люда, а я снова и снова входил в ее широко раскрытые недра.
Через несколько месяцев моя мечта сбылась: Людмила позволила моему знакомому то, о чем мы говорили в ту ночь...