Глава 3
«Хочется чего-то…странного»
- Странного?Хочешь странного? – мужчина снова улыбнулся, и девушка едва не вздрогнула под его взглядом. Сама не зная – почему. Сколько раз они уже переспали – он видел ее во всех видах, имел во всех позах, что еще может придумать?
Кстати – почему вдруг у нее это вырвалось? Что за глупость – «странного»? Неужели не хватает обычного, очень даже бурного секса? Секса, после которого сносит крышу, секса, во время которого ей хочется выть, кусаться, забыв о том, что она благовоспитанная замужняя женщина которой непозволительно ЭТО?!
А может она хочет выбить клин клином…может ТОТ случай так и сидит в ней, как тяжелый деревянный клин, засевший в мозгу, мешающий жить, мешающий любить так, как она хочет?!
Неважно. Сейчас она во власти этого мужчины, и знает, что позволит ему все, все, что он захочет…потому что она сама ТАК хочет!
- Ты согласна на все? – мужчина уже не улыбался, хотя улыбка так и таилась в его прищуренных глазах.
- Нуу…в разумных пределах, конечно! – попыталась улыбнуться она, и затея вдруг показалась ей совсем глупой – Надеюсь, ты меня не убьешь и не покалечишь! И синяков не оставишь – все-таки я мужняя жена, не забывай!
А вот это ей показалось уже совсем не важным. Нет, не убийство. Синяки. Вдруг стало интересно, а как отреагирует на синяки ее муж? Ее любимый рохля, мечтающий полизать ее киску? Он сам один раз сознался, что хотел бы вылизать ей киску после того, как в ней побывал другой мужчина. Скандал тогда устроила – просто несусветный! Даже врезала ему! Он только прикрывался руками, и весь красный, лишь лепетал: «Да ты что?! Я же пошутил! Пошутил!»
Какие такие шутки?! После этого она допускала его к киске только по большим праздникам, а их, как известно, в году - раз, два, и обчелся.
Только вот себе врать очень нехорошо. Мысль о том, что он вылизывает ее киску после любовника вообще-то возбуждала, но…лижет муженек - так себе. Неумело. Как обувная щетка кончик туфли. Как автомат для чистки ботинок. И сказать как-то неудобно: «Посмотри как люди делают куни! Просветись, темнота!» Нельзя! Она ведь благовоспитанная женщина, замужняя, целомудренная, далекая от извращений, присущих нынешней молодежи! Вот!
Впрочем – и трахает муж не очень. Лег, ввел, попыхтел – и отвалился. Или пристроился сзади – целомудренно приподняв ночную рубашку – ввел, едва касаясь ягодиц нежными руками, и после пары минут осторожных фрикций тут же и кончил.
Иногда ей хочется крикнуть: «Болван! Схвати меня за зад! Впейся руками! Вонзи в меня член так, чтобы до матки, чтобы яйца твои в меня едва не влезали, чтобы стукали по лобку так, что еще чуть-чуть, и от них останутся синяки!»
Но нет. Благовоспитанная, серьезная, чуждая извращениям, бла-бла-бла…
И вот теперь – любовник. Что Он придумает? Анальный секс?
Попу вдруг будто свело от предвкушения боли, от стыда – она ведь не умеет! И кроме того – перед свиданием хоть и сходила в туалет, но…дочиста ведь избавиться таким образом невозможно. Клизма нужна! Ну…или с презервативом, но из-за этого резинового изделия у девушки едва ли не аллергия. И плохие воспоминания…их не забыть. Их не забыть.
- Ты будешь моей рабыней. Сегодня. И когда захочешь – мужчина смотрел серьезно, и голос его был ласково-тяжелым, как у Господина, любящего свою собачку. Или свою любимую рабыню – И ты будешь делать все, что я тебе прикажу. Готова? Не передумаешь?
- Не передумаю! – голос ее вдруг охрип, но глаза смотрят прямо, ясно, с вызовом – зеленые глаза настоящей ведьмы. Точеные черты лица, чуть тронутая загаром кожа и сияющие зеленые глаза – модели отдыхают!
Да разве могут они сравниться с этой красавицей?! Уродины, право-слово уродины! Губы…ох, уж эти губы! Припухлые, как от поцелуев – им не нужно никаких уколов, чтобы быть прекрасными и желанными! Эти губы могут говорить слова любви, могут распекать подчиненных, хлеща их сталью фраз, а могут исторгать грязные, матерные слова, когда в киску вонзается член, и когда мозг отключается, оставив на месте разума трепещущую от страсти вагину!
Эти губы могут быть твердыми, как из резины, когда обхватывают твой член и высасывают из него семя, все, до последней капли, и мягкими, нежными, когда целуют твои губы, твои соски, твои яички…перебирая их так, будто они сделаны из самого хрупкого стекла!
- Тогда пойдем…
Он взял ее за руку, потянул за собой к дивану. Она думала, что сейчас любовник бросит ее на покрывало, задерет платье, сорвет трусы (Может даже порвет! Вдруг стало жалко – трусики красивые, кружевные, для Него надела), и возьмет ее жестко, так жестко, как… В общем – инсценирует изнасилование. Ведь все мужчины думают, что женщинам нравится насилие, что все женщины фантазируют, как их раздевают, срывая одежду – незнакомые люди, или незнакомый человек, и берет, берет их – так, как хочет, заливая спермой, накачивая по самые уши!
Дураки. Сами бы попробовали…как оно. Больше бы не захотели.
Но нет. Любовник аккуратно расстегнул платье, помог ей его снять. Отстегнул крючки бюстгалтера – дорогого, кружевного – тоже надела для Него.
Пока освобождалась от лифчика – стянул с нее трусики – одним движением, резким, но плавным, аккуратным, не принеся никаких разрушений ее драгоценным трусам.
Девушка вздохнула, провела руками по бедрам, посмотрела вниз, на лобок – гладкий, как у младенца. Ооо…это стоило ей очень, очень неприятных минут! Попробуй-ка выдернуть хотя бы один волос! А тут их…да еще и в самом нежном месте. Больнее всего было дергать возле губок и возле ануса. Шипела и материлась, как грузчик – она, благовоспитанная дама!
Муж был очень удивлен такому обстоятельству. Нет, не мату – мата он не слышал. Гладкому как коленка лобку. Но она объяснять ничего не стала – «так гигиенично!» - вот и все. Какое его дело, есть у нее волосы на лобке, или нет? Он может хоть джунгли у себя в паху выращивать – его дело. А она хочет гладкий лобок!
Кстати, надо мужа заставить выбрить себе все начисто. Сделать так, как у любовника – и красиво, и гигиенично.
Впрочем – ему-то она не собирается вылизывать мошонку – хватит с него и секса раз в десять дней. На то он и муж. С ним никаких «извращений».
Что-то холодное коснулось шеи, обхватило ее, и девушка вздрогнула, схватившись рукой за горло:
- Что это?
- Ошейник. Ты ведь теперь моя рабыня, а значит должна носить ошейник и ходить на поводке.
Девушка вздохнула и чуть улыбнулась:
- Хорошо!
- Хорошо, Господин!
- Хорошо, Господин!
- Встань на колени.
Девушка с готовностью опустилась на пол, сев на «задние лапки», как собачка. Мужчина отпустил поводок – кожаный плетеный ремешок – и стал медленно раздеваться, стоя прямо перед ней и едва не касаясь лица девушки бедром. Она смотрела вперед, прямо туда, где из штанов выпирало нечто твердое, и когда перед ней закачался темный, загорелый член, потянулась к нему губами, чтобы заглотить, чтобы ощутить его вкус, его запах – запах секса, запах самца, запах Господина!
Он не позволил. Отстранился:
- Рано. Рабыне пока не позволено удовлетворить Господина. Рабыня должна очиститься перед тем, как Господин ей овладеет!
Вот оно! Девушка выдохнула, заволновалась! Анальный секс! К этому все равно бы пришло! Она знала, что так будет – все мужчины хотят анала, все о нем мечтают! И думают, что женщины этого хотят, и только стесняются об этом сказать напрямую.
Девушка слышала и читала, что от анального секса оргазм бывает еще более яркий, чем от вагинального, или орального, но не верила в это. Печальный опыт показывал – все это чушь собачья! Только боль, только грязь, только отвращение. Только жжение в анусе, и мучительно-стыдные воспоминания, когда чувствуешь себя мерзкой тряпкой, в которую помочился и испражнился бродячий кот! Уж она-то это знала!
- Ползи за мной!
Мужчина потянул за поводок, и девушка поползла за ним, виляя голой попкой и страдая, когда колени попадали на голый пол. Впрочем, по ковру ползти было вполне комфортно, и только в коридоре и в ванной было больно. Она смотрела вперед, на ягодицы любовника, где под загорелой кожей перекатывались сильные мышцы, и с какой-то бесшабашной отчаянностью думала: «Докатилась! Видел бы меня кто-нибудь из подчиненных! Строгая начальница отдела ползет на коленях как шавка! Как животное! Как похотливое, блядское животное!»
Ползти было совсем не далеко, так что девушка большего подумать не успела. Как и настрадаться от твердых половых досок. Квартирка маленькая – как одноместный номер в какой-нибудь гостинице. Для работы, впрочем, в самый раз.
- Встань сюда! – мужчина показал ей, как встать, и девушка замерла, перегнувшись через край ванны, упершись руками в дно. Что, он будет делать ей клизму?! О господи! Последний раз клизму ей делала мама – лет в пять! Мысль о том, что сейчас в общем-то чужой, едва знакомый мужчина сделает ей клизму была такой…ошеломляющей, такой…стыдной, что девушка покраснела с ног до головы. Анус ее непроизвольно втянулся, ягодицы сжались, и девушка попыталась протестовать:
- Ты - клизму? Я сама! Дай, я сама! Я сама хочу!
- Молчи! Ты будешь делать то, что я хочу! Забыла? Вот тебе наказание, строптивая рабыня!
Он хлестнул ее поводком – по ягодицам - раз, другой, третий, оставляя красные полосы, вызвав жгучую боль. Девушка охнула, попыталась прикрыться рукой. Но Он не позволил:
- Не сметь! Не закрываться! Рабыня принимает наказание!
И она покорно подчинилась, закрыв глаза, приготовившись принять боль. Но боли не было. Мужчина похлопал ее по попке, взялся двумя руками за ягодицы и осторожно развел их в стороны, освобождая розово-коричневый кружок, чистый, как губы младенца.
- Не бойся, все будет хорошо…моя рабыня. У меня нет клизмы. Мы сделаем по-другому. Не хуже.
Она не видела, что делал любовник позади нее, а когда ягодицы снова раздвинули, и в анус ткнулось что-то холодное – даже не поежилась. Почти не поежилась. А потом в нее хлынула вода.
Ощущение не было очень уж неприятным – просто раздувается живот, и хочется «по-большому». Но нужно терпеть – потому что этого требует Господин, и потому, что очень уж не хочется опозориться перед любовником, злостно обделав ему ноги. Вот была бы хохма, если бы взяла, и наделала тут, прямо посреди ванной комнаты!
Нужно держаться! Но только сил уже нет – сейчас! Сейчас! Ой! Не вытерплю!
И тут поток воды исчез. Осталась только тяжесть в животе, и желание поскорее усесться на унитаз. И не было стыда, не было мыслей о том, что это все неприлично, что так нельзя – после того, как этот мужчина накачал ее попу водой – СЕЙЧАС – какой уже стыд?! Что может быть стыднее и извращеннее?!
- Потерпи немножко, и садись.
Она потерпела. Секунды три. И опрометью, рывком бросилась к унитазу.
Оооо…это было сродни оргазму, точно! Ее поймет только тот, кому хоть однажды в жизни делали клизму!
Ей стало смешно, и под аккомпанемент журчания и «выстрелов» захихикала, захлебываясь смехом и чувствуя, как из нее бьет фонтан воды с совсем небольшим содержимым ее кишечника. Девушка немного ела, и все больше овощное, а перед свиданием всегда опорожняла желудок – на всякий случай. Описаться и обделаться во время секса – что может быть глупее? Ее мозг отключается во время секса ну просто-таки совершенно! Видимо чтобы не осознавать степень морального падения хозяйки...
Эта мысль снова привела ее в смешливое настроение, и девушка опять захихикала, раскачиваясь вперед-назад, как сидящий на скале горный орел. Ну так ей представилось – сидит такая голая орлица на краю скалы, и раскачивается, высматривая добычу!
И снова взрыв смеха!
Потом она нажала на кнопку, смыла содержимое и спокойно влезла в ванну, чтобы подставить попку под струю воды, исходящую из шланга, на котором недавно была прикручена лейка-распылитель.
Вот как он сделал ей клизму! А что, умнО! И тепленькая водичка, и напор – включи потихоньку, и вливай. Главное – не переборщить, а то эдак и кишки полопаются.
Он сделал ей еще одно вливание, чтобы вымыть остатки, затем намылил, омыл со всех сторон, делая это нежно, осторожно касаясь кожи своими сильными, но такими сладкими, такими умелыми руками. Они помыли друг друга, поглаживая, прижимаясь скользкими телами…
Девушка задышала, возбуждаясь. Господин это заметил, наскоро вытерся полотенцем, вытер ее, и скомандовал ползти за ним. Она поползла, остановившись только на ковре, там, где обычно стоял массажный стол. Сегодня его не было – только мешает. Теперь – не до массажа. По крайней мере – пока.
Он подошел к ней вплотную, нагнулся, поцеловал в сочные губы. Девушка смотрела в глаза как преданная собачка и ждала, облизнув губы после его поцелуя. И тогда он придвинул ей свой член.
Рабыня с готовностью схватила его – обмякший после душа, но тут же начавший твердеть – что всегда удивляло. Девушка наслышалась о мужьях и парнях знакомых и подруг – у тех время от времени были проблемы с эрекцией. «Через раз», как говорится. И ведь парни совсем молодые – двадцать-тридцать лет, вполне на вид здоровые, свежие! И вот такие обломы. А здесь – мужик пятидесяти лет, вроде бы должен уже и «поуспокиться», а у него стоит, как у пятнадцатилетнего! Только в отличие от подростка, он не кончает за тридцать секунд, а как и положено самцу – долбит свою самку столько, сколько хочет, и столько, сколько хочет она! «Мутант!» - рассмеялся любовник, когда она однажды об этом спросила – «Я просто сексуальный гигант-мутант! Пользуйся, пока я жив!»
Вялый член весь умещается во рту, но когда уже напрягся – тогда ай-яй, суешь поглубже - он оказывается в глотке и вызывает рвотный позыв. Так и не научилась как в порнушке - заглатывать член до самого желудка. Давно подозревает, что эти самые – с «глубокой глоткой» - применяют специальные средства для съемок такого вот порно. Чтобы не рвало. Чтобы забирать член прямо с яйцами!
Но и так хорошо – почти весь вошел. Горячий, твердый, пахнущий почему-то средством после бритья. А! Видимо побрился перед встречей, лобок выбрил – для нее старался. Чтобы не кололась щетина!
Мелочь, а приятно. Гладкий лобок так приятно вылизывать язычком! И мошонку. И промежность – до самого ануса! Анус тоже хорошо – ей нравится, чистенький такой, выбритый… Интересно, как он достает до ануса? Чем бреет?
- Хватит! – прервал ее мысли Господин, и рабыня выпустила член изо рта, замерла, не вытирая струйку слюны потянувшуюся из губ на подбородок – Встань на диван! Нет, стой. Здесь. Встань – здесь, ко мне попкой.
Быстро развернулась, замерла, приподняв попку вверх, прерывисто дыша, как после бега – сейчас! Сейчас это случится! Нет, все-таки у него слишком большой, толстый член! Лучше бы он был поменьше, поуже – как у мужа! Видел бы сейчас тот, как она стоит на коленях, прогнувшись, выпятив ягодицы, с ошейником на шее – как похотливая кошка! Был бы очень удивлен…ха ха ха…
Ну, скорее! Сделай ЭТО!
Но Господин не спешил. Он шагнул куда-то в сторону, затем снова подошел, и Рабыня почувствовала, как его рука ласкает раздвинутую, набухшую киску. Его пальцы проникли внутрь влагалища – вначале один, потом два, третий палец лег на анус. И тогда они стали легонько сжиматься, пульсируя, шевелясь, как лапки огромного паука. Рабыня тихонько простонала, заерзала попкой, зашевелилась, и тут же получила удар поводком – теперь наискосок по спине:
- Не двигаться! Стоять смирно! Рабыня может только стонать и дышать! Шевелиться нельзя!. Менять позу нельзя! Понятно?!
- Понятно, мой Господин! – выдохнула со стоном, чувствуя, как в животе начали кружиться, метаться бабочки, ища и не находя выхода на свет. Еще минута, две, и рабыня задергалась, пытаясь сохранить позу, не всилах сдержать исходящие из самого нутра животные стоны. Живот, ставший каменно-твердым вздрагивал, матка требовала семени, семени и семени!
Оргазм! Яркий, сильный, будто в ней сейчас были не пальцы, а член!
Но и он не заставил себя ждать - член. Вонзился в киску, выдавив из нее столько смазки, что Рабыня даже застеснялась – смазка потекла по лобку до самого пупка, закапала на ковер.
И снова оргазм! Практически сразу после первого! – туманящий голову, едва переносимый, головокружительный! А стыд только увеличил наслаждение!
Опять не поняла – сколько времени он ее трахал. Десять минут? Двадцать?
Сколько оргазмов у нее было? Пять? Десять?
Последний оргазм уже спокойный – почти такой, какой бывает с мужем. Матка несколько раз дернулась, и затихла, будто устала от таких перегрузок. Когда много ешь вкусного – наступает пресыщение. И тогда нужно сменить еду. Или отдохнуть после обеда.
- Отдохни! – голос будто доносился откуда-то издалека – уши заложило, в голове будто вата. Шутка ли дело – кончить десять раз подряд! Или больше…
Откуда у нее берется столько сексуальной энергии?! В кого, она такая?! Неужели, мама?! Она такая же красивая, только отяжелела – да и понятно. Возраст как у любовника дочери…
Женщины рано стареют, и созревают так же рано. В одиннадцать лет к ней пришли крови (Как она тогда испугалась! Ужас!) В двенадцать лет на девушку уже заглядывались взрослые парни – сисечки, ножки, попка – все было при ней. Кроме желания того, чтобы какой-то придурок засунул свой грязный член в ее киску и подергался, как тупой обезьян!
Вот так тогда она относилась к парням! Впрочем – после ТОГО случая – еще хуже.
И только муж был другим, не таким, как эти наглые парни – нежный, тихий ботан, только и мечтающий, чтобы смотреть на объект своего воздыхания, касаться ее платья кончиком пальцем и сидеть рядом, соприкоснувшись плечами.
Когда он сделал ей предложение – девушка долго не думала. Тут же согласилась. Когда-то ведь нужно и замуж?
Кроме того – она и правда его любила. Даже сейчас, когда лежала на ковре – голая, в ошейнике с поводкой, с промытой любовником попкой, оттраханная и в рот, и в киску, залитая смазкой до самых колен, возбужденная, похотливая сучка, ожидающая приказов самца – она любила своего законного мужа и думала о нем.
Она всегда думала о муже. Если только не забывала обо всем на свете, извиваясь в объятиях любовника. Но даже тогда, нет-нет, да и выплывет в голове образ мужа – худенького, в модных очках, нежного и любящего – ее любящего, ее – изменщицу и похотливую блядь!
Рука любовника медленно гладила живот, бедра, спускалась к киске. Его член – напряженный, почти не опавший, упирался ей в бок, как кол, как кинжал, готовый к бою.
Девушка поняла – он не кончил. Сберег для ЭТОГО. И снова начала возбужденно дышать – с присвистом, с всхлипами, приоткрыв губки и облизывая их розовым язычком. Она была готова. И любовник это понял.
- Встань на колени. Не бойся! – голос его был уверенным, сильным, но она все равно задрожала, втягивая анус и поджимая попку, как нашкодившая собака. Он не рассердился, но жестко взял ее за бедра и чуть раздвинул их в стороны. Легонько хлопнул по спине, и Рабыня поняла – прогнулась так, что анус нацелился в потолок.
Из киски снова потекло, и Господин подобрал струйку смазки пальцами – скользкую, как и положено смазке. Коснулся этими пальцами ануса любовницы, размазал жидкость, и Рабыня снова поежилась, умоляюще скосив глаза.
- Не бойся! Больно не будет! Ну…почти не будет. Немного потерпишь, зато потом будет очень хорошо, обещаю!
Она не поверила ему. Но и не стала протестовать. Чтобы узнать – нужно проверить, ведь так же? Член в заднице – это не смертельно. Девушка прекрасно это знала. Потерпит – ради Него! Ради Него много чего можно стерпеть!
Она подумала, это член – что-то твердое ткнулось в анус, проникло внутрь, вызвав у нее стон и желание вытолкнуть ЭТО наружу, но уже через секунду поняла – не член. Палец! Просто у него палец такой – как у иного парня член.
Палец вошел внутрь, легко преодолев колечко сфинктера, и начал двигаться – вперед-назад, вперед-назад. Ритмично, осторожно, не принося особого дискомфорта. Ну что такого – пальчик в попе? Она себе еще и поглубже совала, и диаметром побольше – даже ручку от расчески! Потом едва отмыла – пахло, как в сортире…
Дура была…совсем девчонка. 16 лет. Хотела проверить – как оно? Проверила…еще как проверила!
Палец вышел, через пару секунд вошел снова – только теперь он был не один – пригласил соседа. Два пальца вошли уже довольно туго – это не девичьи пальчики, эти пальцы привыкли держать гриф штанги и разминать твердые мышцы клиента. Толщина – как у члена!
Вот теперь стало немного больно. Совсем немного! Рука сама собой потянулась, и начала теребить половые губы, тереть клитор. Скользкие, они просачивались между пальцами, жидкость оставалась на коже и рука сразу же стала мокрой. Теперь легче – возбужденная киска, и в анусе два ласковых пальца, боль почти исчезла. Почти.
Пальцы вышли. Рабыня замерла – сейчас! Вот сейчас ЭТО и произойдет!
Да! Теперь это был член!
Он мягко ткнулся в анус – нежно, без резких движений, совсем не грубо! И начал давить на колечко скользкого, уже не такого тугого ануса.
Головка была гладкой, красивой Рабыня увидела ее образ перед глазами. Она знала ее всю – от кончика, с небольшой щелкой, до уздечки, по которой так приятно провести языком и услышать, как счастливо вздыхает твой любовник, твой Господин! И сейчас головка пыталась преодолеть твердое колечко сфинктера, пробраться туда, куда много лет никто не мог войти.
Сильнее. Сильнее! Хочется убрать попку, спрятать анус, выпрямиться и отвести член от дырочки! Но нельзя. Надо терпеть. Господин должен быть доволен своей Рабыней!
Больно! Он такой большой! Оооо….какой большой! Как тогда….как тогда!
Задергалась, заводила попкой, забыв обо всем и тут – удар! Хлесткий, жгучий, ошеломляющий, и…есть! Член прорвался сквозь «барьер» и провалился внутрь кишечника!
- Больно! – простонала, прохрипела – Ой, не могу, как больно! Осторожнее. Пожалуйста!
Еще удар! Ещй! Попа горит, анус пытается вытолкнуть инородный предмет – ощущение такое, как если бы хотелось сходить по-большому! Да, так оно и было…так и было!
А член все погружается! Все глубже, и глубже! Да куда еще-то?! Он скоро достанет до самого желудка! Он же порвет кишки! Остановить! Хватит! Не надо!
Лобок Господина коснулся ягодиц, и медленно пошел назад. Раз, два, три, четыре…туда – сюда, туда-сюда…
Хочется кричать, хочется плакать, слезы сыплются из глаз от боли…туда-сюда, туда-сюда…
Рука снова потянулась к клитору, губы набухли, из киски свисают скользкие нити смазки. Пальцы двигаются быстро-быстро, касаясь самых сладких мест. Вроде стало легче. Да, легче! Боль приутихла, и ощущение огромного твердого фаллоса в попе уже не вызывает дискомфорта. Ведь это не грязный чужак, это не насильник, это не пьяная компания – это свой, это Любовник, Господин! Любовник – от слова «любить»!
Интересно, она его любит? Этого мужчину? Мужа – да. С мужем приятно, хорошо, стабильно. Когда выходила замуж – была совершенно уверена – никогда и никого не допустит к себе – кроме него, Единственного! Как и всякая правильная женщина. Она же не какая-то блядь вроде Анны Карениной – трахаться на стороне, да еще и представлять это как добродетель! Нет, она настоящая, верная жена!
И вот – у нее любовник. Да еще какой…
Наверное, она все-таки его по-своему любит. Как самца, как своего Господина. Нет, замуж за него не пойдет – у нее муж есть, и разводиться не собирается. Да и любовник вряд ли позовет ее замуж – у него тоже есть жена, и дети. И тоже не собирается разводиться. У них даже разговора не было на эту тему – никогда! Да и зачем? Все и так хорошо, и лучше быть не может!
Член ходит – туда –сюда. Туда-сюда…боль утихла, и в животе снова полетели бабочки. Впрочем – они и не переставали летать, только слегка притихли, придавленные членом оказавшимся не в том месте, где бывал обычно. Но тело привыкло, мозг привык, и теперь осталось лишь получать удовольствие – если это возможно.
Возможно. Рабыня почувствовала, как подступает оргазм. Странный, не похожий на прежние – но оргазм! Вначале тянущее чувство в животе, низ живота буквально горит от прилива крови, потом начинает сжиматься живот – подтягивается, выпрямляется. Выступают кубики пресса – красивые, как с картинки, гордость любимого мужа. Она будто реклама фитнесс-зала! Не у всех такие спортивные, красивые жены, способные украсить любой спорт-календарь!
Но на этом сходство с обычным оргазмом и кончалось. ЭТОТ оргазм был другим – он начался от ануса, в которого медленно-медленно ходил тяжелый, гладкий, горячий поршень, накачивая внутренности воздухом так, будто хотел, чтобы она улетела в высь.
И вот он начался – ужасный, невыносимый, сладкий, убивающий и поднимающий к небесам – оргазм! Анальный оргазм!
Раз! Тело выгнулось так, что член едва не выбросило из попки.
Два! Тело снова содрогнулось, выгнувшись туда и обратно – член сжало мышцами сфинктера так, будто кто-то могучий обхватил его сильной ладонью – почти до боли.
Три! Тело Рабыни дернулось назад и насадилось на член с такой силой, что раздался звонкий шлепок – ягодицы с силой ударили в лобок, будто хотели впустить в себя все – мошонку, лобок, всего любовника целиком, без остатка!
- Сильнее! Выеби меня! Выеби! Я сучка! Я грязная сучка! Блядь! Выеби меня! Ну, скорее! Скорее! Ааааа! Скорее!!!
Он держал ее за бедра, вдавливая пальцы так, что после этого точно у нее останутся синяки. Но ни он, ни она не думали ни о чем, кроме этого всепоглощающего, безумного, сумасшедшего секса!
Он рычал, насаживая визжащий живой кусок мяса, только недавно бывший добропорядочной домашней девочкой, а она вертелась, стараясь нанизаться на «шампур» как можно глубже, растворившись в сексе, как кусок сахара растворяется в крутом кипятке!
-Аааа!
- Рррр!
- Аааа!
- Рррр
- Еби! Еби меня! Еби!
Он кончил, дергаясь, содрогаясь – остро, сочно, будто воздерживался не менее полугода. Вжался в любовницу, засаживая член как можно глубже, да так и остался стоять, прижав к себе дергающееся в судорогах оргазма тело. А потом она обмякла, закатив глаза, высоко вздымая покрытую крупными каплями пота нежную грудь. Живот продолжал вздрагивать, по телу проходили судороги, но она только всхлипывала, выпустив изо рта белую струйку слюны, очень похожую на струйку спермы, будто кто-то только что спустил ей в рот огромную порцию семени.
Они пролежали на полу полчаса, не меньше. А может и больше. Обессиленные, сонные. Девушка даже уснула, лежа «калачиком», прижавшись спиной к груди любовника.
Он не спал, обняв свою случайную, судьбой данную подругу, и думал по превратностях жизни, такой непростой, такой странной. А еще – думал о том, что скажет мужу, когда все это раскроется. И ей – когда она узнает. И не находил слов.
А потом отбросил все посторонние мысли и сосредоточился только на одной: «О господи, как же мне повезло! Спасибо! Пусть это длится как можно дольше! Пожалуйста! Я ведь не так много прошу – не миллион долларов, не виллу на Карибах – всего лишь вот эту девушку! Не насовсем, не навсегда – просто время от времени держать ее в объятьях - как сейчас, лежать рядом, чувствовать, как она сопит мне в подмышку. Ощущать ее запах, ее вкус, слышать ее голос! Это ведь так немного, ведь правда же?!»
Думал, просил - зная – это очень много, слишком много – то, чего он просит. И счастье не бывает долгим. Это закон. Аксиома. Все когда-то кончается – и хорошее, и плохое.
Хорошее – чаще, чем плохое. И быстрее.