Как и у многих посетителей этого сайта, у меня все тоже начиналось в Советском Союзе. Как там пел Макаревич: "Все было впервые и вновь"... Вот вам история первая.

Вернувшись в конце 1989 года из армии, я попал в другую страну. Вылетая "на дембель" из Аддис-Абебы, мы с другом накупили сигарет "Кент" и разных крутых по нашим понятиям шмоток, но столица быстро свела наши претензии на предстоящую "крутизну" на нет. Москва оглушила даже не изобилием Рижского рынка и не вакханалией начинающейся вседозволенности, а ощущением скорой смены всех сложившихся десятилетиями устоев, правил, отношений между людьми.
Стало понятно, что гулять "на гражданке" некогда - нужно успеть встроиться в новую систему координат, совершенно непонятную нам, улетевшим в Африку в далеком уже 1987 году.
Вскоре наши дороги с товарищем разошлись. Он пристроился к кооператорам, воспользовавшись родственными связями. Я же поступил на рабфак одного известного института, заодно по случаю пристроившись работать в местном деканате и подрабатывая еще в нескольких местах от случая к случаю. Тут то все и началось...
Лена была старше меня на восемь лет и работала на соседней кафедре. Обычная хохотушка, с симпатичным личиком и красивой, точеной фигуркой. Девиц вокруг хватало, институт все-таки, так что в отношении этой дамочки развратных мыслей у меня не возникало. Тем более, что иногда за ней заезжал на служебной Волге импозантный муж - полковник Генерального штаба Министерства обороны.
Все изменил случай. Уже не помню, по какой причине, но ввели у нас дежурства выходного дня. На практике это означало тупое и бессмысленное сидение в деканате у телефона в ожидании контрольного звонка. Попав в одну смену с Леной, мы проболтали до конца выпавшего нам субботнего дня о какой-то ерунде, а после окончания дежурства было неудобно не проводить коллегу до ее дома.
В тот вечер я не стал подниматься "выпить кофе", хотя в глазах Лены уже бегали так нравящиеся мне потом огоньки... Постеснялся, наверное. Но уже через пару недель, после работы, мы вошли в ее квартиру на Кропоткинской, открыв тяжелую дверь в чужой семейный мир, с какими-то особыми домашними запахами и приметами... Почему-то именно это было самым сложным - войти сюда с понимаем неизбежности дальнейшего развития событий.
Всего несколько часов назад она ворвалась в деканат с обеденного перерыва, решительно протянув мне кулек с первой майской черешней. В Москве стояла первая настоящая жара, ее легкое платье колыхалось от сквозняка и только чуть дрожащая жилка на виске говорила, да нет - просто кричала о том, что все уже решено и планы на этот вечер сверстаны помимо моей и даже ее воли.
Почему-то именно эта чертова черешня пришла в голову, когда мы прошли в чужую, немного давящую предчувствиями квартиру. Лена прошла вперед, открыла окно и задернула плотную штору, так и застыв у подоконника спиной ко мне, чуть прогнувшись давая понять все и сразу этим с доисторических времен понятным каждому самцу языком вожделеющего жеского тела, соскучившегося не по робким ухаживаниям или прогулкам под луной, а по жесткой и яростной сшибке горячих тел.
Кажется, за следующие полчаса мы не сказали друг другу ни одного слова... Подойдя вплотную сзади я взял ее левой рукой за основание волос, запустив пальцы прямо под корни и сжав в кулаке то, что осталось от аккуратной прически. А правая рука уже была под ситцевым подолом, опускала вниз намокшие трусики и рвала ремень на моих джинсах. Потом, когда наши отношения уже вступили в размеренную фазу регулярно встечающихся любовников, она призналась что ее любимая поза именно эта - когда я сзади и могу ласкать руками ее плотную грудь и мнгновенно откликающийся на прикосновения затылок. Смешно признаться, но тогда я еще не знал, что такую грудь относят ко второму размеру... Да и много чего я еще не знал, но вместе с ней быстро наверстывал упущенное за два армейских года. Единственное, чего она позволяла никогда, так это ласкать ее языком между ножек: "мне стыдно", - пояснила она однажды, густо покраснев, а потом я и не настаивал, приняв предложенные правила игры.
Одним из таких правил был запрет на разговоры о ее муже. От коллег по работе я знал о его постоянных командировках, о том, что у него складывается блестящая карьера, но это была очень далекая от меня история и меня она не касалась. Как оказалось, до поры до времени.
Потому что муж Ленки все знал, хоть и скрывал это от жены. А меня он нашел в первых числах сентября и предложил поговорить начистоту. Сразу признаюсь, что разговор стал для меня настоящим шоком. Я был готов к истерикам, угрозам, чему угодно, но только не к предложению, прозвучавшему ровным командным голосом. Выбор у меня был прост: либо отказаться от любовницы навсегда, либо сговорившись с ним по дате ближайшего свидания подыграть в момент его внезапного возвращения из очередной поездки. Все, о чем он просил - трахнуть его жену у него на глазах после того, как он застанет нас в постели. Ленка не должна была знать ничего...
Думаю, что если бы не последнее обстоятельство, я бы мог согласиться. Но обмануть близкого, пусть только и по сексу, человека мне показалось подлым. Он доказывыал, что так будет проще всем и что после этого он не будет вмешиваться в наши отношения, но барьер был слишком серьезным.
Когда я сказал, что у нас ничего больше не получится, у нее опять застучала уже знакомая жилка на виске и глаза как-то сразу потухли. Сжав губы она развернулась и ушла, а потом звонила и просила объяснить - что произошло и почему такие нужные нам обоим отношения оборвались в самом разгаре...
Потом мы какое-то время старались не встречаться даже по работе, а через полгода мне стало казаться, что у нее начался новый роман и я даже подозревал, с кем именно. Как выяснилось тремя годами позже, я ошибался. Сменив работу и окунувшись совсем в другую реальность, на дикой пьянке с армейскими друзьями, я услышал от лучшего друга, с которым мы когда-то вдвоем летели на дембель из Аддис-Абебы, то, чему сначала не поверил.
"Тебе Ленкин муж привет передавал, он получил генерал-майора... Зря ты с ним так поступил, он хороший мужик". А я до сих пор так и не знаю - зря или нет?