Она шла по берегу в ночи. Лишь тусклые фонари отбрасывали тень. Соленая вода волной до колен забивала песок между пальчиков ног, брызги насквозь намочили ее шорты....

На ней не было трусиков. Мокрая полоска джинсовой ткани впилась в ее набухшие губы, разделяя их на два бутона, что розочкой выглядывали из-под материи

А швы жесткой мокрой соленой ткани... целенаправленно работали с ее клитором

Между ног было мокро. И пусто.
Из-под шорников заманчиво выпячивались краешки аппетитныхбулочек, что при ходьбе покачивались, будто зазывая следовать за ними....
Волны насквозь смочили ее одежду, ее шортики прилипли к телу, Маечка, забрызгана прибоем, так сжалась, что стянула ее бюст, сжав стыдливо неприлично торчащие соски, от холодной воды, что сделались упругими, набухнув будто вишни, да и тонкая белоснежная скань не могла скрыть розовый ореол соска. Ей было зябко, мокро, стыдливо, и ... пусто между ног. После пляжа она чувствовала, что песок забился в щели ее. Он был так мягок, Что трениям с плотью вызывал лишь желание... ещё... глубже, больше, сильней...
Она стянула мокрую майку, оголив свои соски, стало свободней. И в сию же секунду ее соски захотели... заныли... Жадных, мужских рук, что будут перебирать между пальцами ее соски, мять, тянуть... и просто лапать ее.... лапать как плоть, пульсирующую и готовую давать...
А был лишь песок... что прибивала волна, Она легла на живот, оголенными сосками на шершавый песок, широко раздвинув ножки, навстречу жестким волнам подставив свои текущие дырочки...
Давая стихии биться... затекать, разбиваться о себя, Она лежала нагая. Лишь пальчиками раскрывая свою горячую плоть, чтобы соль глубже забивалась, оседая на стенках ее дырок, пощипывая внутри доставляя приятную истому, да, и животное желание...