Пикантная история «свободной любви» в России. «Девушка без прошлого, с безукоризненной репутацией, но не имеющая никаких средств, хочет отдать все, что имеет, тому, кто одолжит ей 200 рублей» — подобного рода объявления не были редкостью для петербургской прессы начала XX века. Любовь была вполне легальным бизнесом. У ночных бабочек существовала даже своя градация.
Дамы в желтом
До XVIII века проституция (сводничество) в России в принципе была под запретом, и указом Сената от 1736 года блудниц полагалось «высечь кошками». Но уже во времена правления Елизаветы Петровны в Петербурге появился первый публичный дом, открытый немкой в богатом особняке. Вскоре, правда, его пришлось закрыть — пожаловалась одна из девушек, которую привели туда обманным путем.
И только в эпоху «шальной императрицы» к домам терпимости стали относиться терпимее. Екатерина II хоть и предписывает открывать публичные дома только в особых кварталах столицы, но все-таки предписывает же. Да и суровый Павел I их, видимо, не запрещает, разве что со свойственной ему чопорностью назначает носить гетерам желтое платье.
Открывать бордели можно лишь с разрешения полиции, нельзя брать на работу девушек моложе 16, самой же содержательнице должно быть не меньше 30 и не больше 60 лет, запрещено принимать клиентов по воскресеньям и праздникам, пока не закончится обедня
С 1843 года проституция в Российской империи совершенно легальна. Правда, с множеством оговорок — открывать бордели можно лишь с разрешения полиции, нельзя брать на работу девушек моложе 16, самой же содержательнице должно быть не меньше 30 и не больше 60 лет, запрещено принимать клиентов по воскресеньям и праздникам, пока не закончится обедня. В общем, все можно, только осторожно.
Еще одна забота полиции — ловить «безнадзорных» жриц любви и ставить на учет, заодно подвергнув медицинскому обследованию. Для этого во многих крупных городах создавались специальные врачебно-полицейские комитеты. Куртизанки должны были являться сюда на медосмотр не реже двух раз в неделю. А еще у дам легкого поведения забирали паспорт, а взамен выдавали знаменитый желтый билет — удостоверение на право торговли телом.
Это ограничивало девушек в их правах и развязывало руки недобросовестным хозяйкам притонов, которым и без того полагалось три четверти их заработков. А иногда и почти весь — если с содержательницей не повезло.
Мало того, предметы одежды и туалета хозяйки продавали «воспитанницам»
по тройной цене, от чего те влезали в катастрофические долги и работали уже, что называется, за еду, не имея возможности покинуть публичный дом.

Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества — так называемых «разрядных женщин».Имеющих желтый билет девушек называли билетными. Чтобы предотвратить бесчинства жадных хозяек притонов, со временем проституткам стали выдавать расчетные книжки. Там записывалось, сколько денег и от кого получала девушка.
Интересно, что среди билетных обитательниц «домов без древних языков» были и те, кто эти самые языки прекрасно знал и вообще имел отличное образование, но... судьба не сложилась. Но основная часть персонала ночлежек была, конечно, из простых крестьян. По данным Росстата за 1889 год, 70% проституток страны — выходцы из бедных семей, 13,7% — из содержательных и только 0,7% — из богатых. Про остальных информации нет.
Известно, впрочем, что иногда своими женами промышляли мужья или крестьянки во время походов на городские ярмарки нет-нет да и приторговывали телом, чтобы заработать на обновки себе и детям (неудивительно, что процент проституции снижался с сокращением безработицы и увеличением среднего заработка). Девушка без прошлого, с безукоризнен-ной репутацией, но не имеющая никаких средств, хочет отдать все, что имеет, тому, кто одолжит ей 200 рублей
Но были и заведения, где «хрустальные люстры, портьеры красные и все сверкает». И там тоже спрос был лишь на начитанных и, конечно, самых красивых девушек. Некоторых из них можно даже назвать «идейными» — они боролись за свои права, а к работе подходили «со всей ответственностью».
Цены XIX века
Посещение публичного дома в Петербурге и Москве: 3-5 руб. за сеанс, 5–15 руб. за ночь, 10–25 руб.за выезд на дом; в провинциальных городах — 1–3, 1–5 и 3–10 руб. соответственно. В дешевых домах терпимости разовое посещение «дамы с камелиями» обходилось в сумму от 20 до 50 коп.
Для сравнения: фунт (400 г) ржаного хлеба в 1897 году стоил 3 коп., белого — 10 коп., пуд (16,3 кг) соли — 10 руб., 100 яиц — 2,8 руб., столько же — фунт чая, пуд осетрины — 13 руб., фунт мяса — 13 коп., пуд сливочного масла — 11,6 руб.
Оклады конца XIX века: младший офицер — 35 руб., учитель — 25 руб., фельдшер — 40 руб., рабочий на заводе — около 16 руб.
Одинокие женщины
По данным нескольких исследований проституции в России, среди причин, толкавших женщину на этот путь, чаще всего назывались социальные мотивы: нужда, скудость средств, усталость от тяжелой физической работы
Были и такие. Их называли бланковыми проститутками, они не были прикреплены к домам терпимости и во врачебно-полицейские пункты попадали, конечно, против воли. Их тоже ставили на учет и выдавали специальный бланк — отсюда и название.
Несмотря на независимость, именно такие королевы сумерек чаще всего становились заложницами обстоятельств. Они зависели от своих квартирных хозяек и постоянно рисковали на улицах: им вполне могли не заплатить за работу, а то и вовсе покалечить или убить.
А вот те, у кого была своя жилплощадь или удавалось удачно ее снять, процветали. Недаром их называли «аристократками». Принимая клиентов на дому, они подыскивали себе «покровителей», подавая объявления в газеты: «Молодая жизнерадостная девушка хочет поступить к старику в услужение за приличное вознаграждение. Любит жизнь и ее утехи».
Женщина должна быть загадкой
А лучше — тайной. Так и назывался третий «вид» проституток — тайные. Они не были зарегистрированы ни в каких врачебно-полицейских пунктах, у них не было ни бланка, ни желтого билета. Попросту нелегалы. Чаще всего ими становились неопытные девушки, которые наслушались поэтических рассказов от бывалых, бланковых шансоньеток. Эти не были защищены никак. В особенности от венерических заболеваний, которые не просто уродовали внешности, но и уносили жизни.
Особенно тайная проституция распространилась к началу Первой мировой войны. Как следствие, сифилис пошел с косой. В 1910 году заразившихся этой болезнью проституток насчитывалось 50%, к 1914 году эти цифры выросли аж до 76%.
Революция сексуальная и не очень
1917 год дал свободу «труженицам пола». Но не в плане продвижения по карьерной лестнице — просто женщина была объявлена «тоже человеком». В этой связи упразднили врачебно-полицейские комитеты, а проституцию запретили.«Осчастливленные» кокотки охотно согласились иметь права и неохотно — бросить любимое дело. Для этого пытались создавать свои профсоюзы. Большевики решили проблему, как обычно, быстро и без сантиментов, отправив жриц любви на трудовые работы, а во времена военного коммунизма попросту отстреливая.
Но были среди ленинцев и гуманисты — они-то и пытались социализировать «легкую кавалерию» как «жертв капиталистического строя». Жертвы стараний не оценили и с началом НЭПа торговля телом вновь поднимает голову. Облавы и социальная профилактика помогали плохо и с 1922 года проституция вошла в УК РСФСР в качестве одной из статей. Сейчас за занятия проституцией в РФ предусмотрено административное наказание, а вот организация притонов — уже грозит уголовной ответственностью.