Время от времени я начинаю ненавидеть его работу. Особенно, когда работа вмешивается в наши личные планы. В этот раз именно так и произошло. Давно планировавшийся отпуск, который мы решили провести вместе на Домбае, оставив детей бабушкам, чуть было не сорвался. У нас уже была на руках путевка, уже были взяты билеты на поезд, я заботливо собрала вещи, муж проверил лыжи, упаковав их в двойной чехол… И вдруг приезд какого-то важного партнера по бизнесу поставил под вопрос всю поездку. Поезд в субботу утром, а встретить партнера и провести с ним переговоры муж должен в субботу вечером. Что за бред?! По опыту семейной жизни я знала, что могу, конечно, устроить скандал, поплакать, но толку будет мало – работа на первом месте. Точнее, конечно, на первом месте семья, двое детей, которых мы оба безумно любим. Я прекрасно знаю, что ради семьи он готов пожертвовать всем, что у него есть. Но… все же, когда речь шла не об экстремальных событиях, а об обычной жизни, работа – вне конкуренции. Как говорит муж – вы у меня дорогие во всех смыслах этого слова.

Очень дорогие. Я знаю, что в глубине душе Маша все это прекрасно понимает, и знает, что я не могу не провести эту встречу. В общем, вместо романтического путешествия на поезде попробовали взять билеты на самолет. Но так как делать это пришлось буквально накануне поездки, то, как назло, возникли проблемы и с этим. Удалось взять лишь один билет. Получалось, что у нас нет другого варианта, кроме как Маше ехать одной на поезде, а мне рано утром следующего дня догонять ее на самолете, проведя нужную встречу в Москве. При этом если самолет не задержится, то я даже успевал встретить жену на вокзале в Минеральных Водах. Именно такой вариант я и предложил – проводить ее на поезд в Москве и встретить на следующий день в Минводах. Конечно, ей не очень это понравилось, но ничего умнее не придумывалось. Не на автобусе же из Москвы туда ехать, в самом деле…
И сначала все шло по плану. Мы выехали из дома заранее, так что успели еще посидеть в кафе недалеко от вокзала и выпить по паре рюмок коньяка. И теперь, немного расслабленный действием спиртного, я с чемоданом шел по перрону чуть сзади Маши, любуясь ее стройной фигурой, за которой она внимательно следит, светлыми волосами чуть ниже плеч, слегка развевающимися при ходьбе, и красивыми ногами, которые юбка чуть выше колен не столько скрывала, сколько подчеркивала. К этому описанию моей жены можно добавить весьма миловидную внешность и третий размер груди, которая у нее по-прежнему весьма сексуальная для 37-летней женщины, матери двух детей. Жаль, что сегодня мы будем спать не вместе. За 15 лет знакомства я редко отказывал себе в удовольствии оттрахать свою жену перед сном. Нужно отдать ей должное – она тоже никогда не отказывалась от секса со мной. Всякие там «голова болит» – это не про нашу семью. И это здорово, потому что пока это так, у меня довольно редко возникают соблазны развлечься где-то на стороне. Смысла нет, жена лучше всех знает, как доставить мне удовольствие. Пока подобного рода мысли неторопливо крутились в моей голове, мы подошли к ее вагону.

Вот и нужный вагон. Я достала билет и с улыбкой протянула его проводнику – мужчине лет 55, активно седеющему, но еще вполне привлекательно выглядящему. Он улыбнулся мне в ответ, с удовлетворением окинул быстрым взглядом мою фигуру и остановился взглядом на муже.
– Вы едете одна или вместе?
– Я одна. Муж провожает. Он может занести чемодан в мое купе?
– Конечно! – проводник снова улыбнулся, и мне показалось, что еще более удовлетворенно, и слегка подмигнул мужу. – Только не задерживайтесь, отправление через 15 минут.
Муж что-то уточнял у проводника, а я уже вошла в вагон и пошла по коридору, внимательно смотря на указатели на купе, ища свое место. В это время с противоположного конца вагона распахнулась дверь, и из тамбура навстречу мне вошли трое мужчин, все черноволосые и темноглазые. Похожи на кавказцев, – подумала я. При виде меня они переглянулись, один из них присвистнул – ого, какие красавицы ездят в поездах… На их лицах появились улыбки, какие могли бы быть у котов при виде сметаны, если бы коты умели улыбаться. В общем, не очень мне эти улыбки понравились. Еще меньше мне понравилось, что, поравнявшись со мной, эта троица не торопилась дать мне пройти. Напротив, они своими торсами слегка прижали меня к стенке вагона, так что моя грудь вжалась в одного из них, и в тот же момент я почувствовала руку другого мужчины у себя ниже талии. Он по-хозяйски положил руку мне на попку, слегка сжал и с улыбочкой смотрел мне прямо в глаза, наблюдая за реакцией. Это продлилось не более двух секунд, в течение которых я лихорадочно решала, как поступить, но так и не успела ничего решить. В следующее мгновенье из тамбура послышались шаги, и появился муж с чемоданом.

Ужасно неудобно тащить чемодан по коридору в вагоне. Все время задеваешь за стенки, как ни старайся. Я зашел в вагон через несколько секунд после Маши, уточнив на всякий случай у проводника время прихода поезда в Минеральные Воды. Она уже искала свое купе, и я увидел, как она протискивается мимо шедшей навстречу группы мужчин. Могли бы и сами уступить женщине дорогу, – с досадой подумал я, одновременно с удовольствием отметив, что моя жена явно произвела на них впечатление, так как, даже поравнявшись со мной, они продолжали улыбаться и оглядываться ей вслед. Я зашел вслед за Машей в ее купе, убрал чемодан под полку и притянул жену к себе.
– Я буду скучать.
– Я тоже, милый. Обещай мне, что ты не задержишься еще, и завтра обязательно встретишь меня на вокзале.
– Обещаю. Не волнуйся, все будет хорошо. Я люблю тебя.
Скрепив эти слова горячим поцелуем, я вышел из вагона на перрон. Там же стояли те самые мужчины и что-то негромко обсуждали с проводником. Я прошел вдоль вагона к окну купе, в котором была Маша. Она увидела меня, заулыбалась, подошла вплотную к стеклу и стала посылать мне воздушные поцелуи и рисовать на стекле всякие смешные рожицы. Окно нельзя было открыть, т.к. купе было оборудовано кондиционером. Поэтому я не мог слышать, что она мне говорит, мог лишь угадывать по губам. В тот момент, когда ее губы в очередной раз произносили «Я люблю тебя», дверь в купе открылась, и я увидел, кто будет попутчиками моей жены. Несложно догадаться – это были те трое.

Это опять были они. Резко отворив дверь, стояли на пороге все с теми же масляными улыбочками на лицах. Еще какое-то время у меня была слабая надежда, что они просто ошиблись купе, но ей не суждено было сбыться. С дежурными фразами – «…а вот и наши места», «…здрассьте, девушка», «…какая тут красота» – они начали шумно располагаться на полках, закрыв дверь. Чертыхнувшись про себя от перспективы почти сутки терпеть рядом нахальные рожи и слушать сальные намеки, я решила, что позже быстро поставлю их на место. Не буду отрицать – мне всегда нравились уверенные в себе мужчины, притягивала их внутренняя сила, а у мужчин, выросших на Кавказе или в его предгорьях, это выражено очень сильно. Эти трое, конечно, нахалы, но, судя по звучащим не лишенным чувства юмора шуткам, не дебилы. Поэтому я подумала, что, возможно, общение с этой троицей и не будет для меня столь уж неприятным. А сейчас мне хотелось последние несколько минут перед отправлением поезда просто смотреть на самого дорогого для меня мужчину, который улыбался мне с перрона и посылал воздушные поцелуи. Поэтому, не очень приветливо процедив «добрый день», я вновь повернулась к окну. И тут же поняла, что моя позиция в купе не очень удобна – пока я была одна, я стояла напротив окна, отделенная от него столиком, и это было вполне естественно. Теперь же, когда в купе было еще трое мужчин, я бы предпочла не стоять посередине, а сесть у окна, но эти места были сразу же заняты моими новыми попутчиками. Наверное, правильнее было бы выйти в тамбур, но я понимала, что до отхода поезда осталось совсем чуть-чуть, и пока я буду ходить, поезд уже может тронуться. Поэтому я осталась на месте, подняла глаза на мужа, улыбнулась в ответ на его улыбку и… в ту же секунду вновь почувствовала мужскую руку на своей попе. Причем это явно было не случайное прикосновение, рука лежала на ягодицах по-хозяйски, поглаживая и сжимая их через юбку. Я посмотрела на владельца руки и встретила в ответ прямой, слегка улыбающийся взгляд. Он и не думал ни отводить глаза, ни убирать руку. Наоборот, он еще плотнее прижал ее к моему заду, и я с ужасом почувствовала, что вторая рука начинает поднимать мне юбку. Все это происходило настолько быстро, что я буквально не могла собраться с мыслями и принять какое-либо решение. Еще три минуты назад я стояла в купе совершенно одна и спокойно улыбалась мужу, а сейчас я стою точно также, но уже прижатая бедрами к столику, и чувствую, как уверенная рука забирается мне под юбку и гладит мои ноги и попу уже под юбкой. И все это фактически на глазах у мужа, который, ни о чем не догадываясь, машет мне с перрона. Я понимала, что если я сейчас устрою скандал, то наша и так очень неочевидная поездка точно окончательно сорвется. И я решила потерпеть пару минут, чтобы разобраться с этими наглецами сразу после отхода поезда, не нервируя мужа. И в этот момент мои попутчики с двух сторон сдвинули шторки, которые в купе наполовину закрывают окно…

Если честно, я далеко не сразу понял, что происходит. Даже когда вдруг закрылись шторки, так, что теперь я мог видеть Машу уже не до пояса, а лишь ее голову и самый верх плеч. Как только эта троица вошла в купе, я заметил, что Маша напряглась, но потом вновь повернулась ко мне, послала воздушный поцелуй. В конце концов, это же поезд, а не катакомбы, куча людей вокруг, что может случиться? Жена улыбалась мне через окно, время от времени поворачивая голову к своим попутчикам, видимо что-то с ними обсуждая, и я постепенно успокоился. Взглянул на часы, а когда вновь поднял взгляд – шторки уже были закрыты. С этого момента события стали разворачиваться настолько стремительно, что я с трудом смог их восстановить в хронологической последовательности спустя некоторое время.
Лицо жены было повернуто в сторону, видимо она опять о чем-то говорила с кем-то из этих троих. Когда она вновь посмотрела на меня, я заметил в ее глазах растерянность и смятение, она улыбалась мне, но улыбка была какая-то неуверенная. Я вопрошающе кивнул ей: мол, что-то не так? И уже было двинулся к входу в вагон, но тут же выражение ее лица вновь стало спокойным, и она безмятежно помахала мне рукой. Проводник уже зашел в вагон и готовился закрыть за собой дверь в тамбур. Было понятно, что до отхода считанные секунды. И вот вагон почти бесшумно начинает медленно скользить вдаль перрона. Я вновь смотрю на жену, она с какой-то застывшей улыбкой кивает мне, почему-то слегка подрагивая, ее губы беззвучно что-то шепчут, она поворачивается ко мне в профиль, видимо, общаясь с соседями по купе, и уже больше не смотрит на меня. Я понимаю, что в ней что-то неуловимо изменилось. Но что?
И вдруг до меня доходит, что именно: ее плечи – небольшая видимая мне часть – обнажены! На них уже нет блузки, остались только бретельки от лифчика. Это уже был явный перебор. Я бросился за вагоном, пытаясь постучать в стекло, но поезд быстро набирал ход, мне лишь на пару секунд удалось поравняться с окном. В этот момент от движения поезда шторки на окне чуть-чуть разошлись, и то, что я успел увидеть, ввергло меня в шок. Моя жена стояла в проходе между полками напротив сидящих мужчин, лицом к ним. На ней действительно не было блузки. Но если бы только это… На ней не было также и юбки. Она стояла перед ними только в трусиках и лифчике. И как раз в тот момент, когда шторки на окне разошлись, я увидел, как она САМА завела руки за спину и расстегнула застежку на лифчике…

Я не могла поверить, что сделала это… Я сама расстегнула лифчик по их приказу. Но это было действительно так. Как только поезд тронулся, они перестали трахать меня пальцами во влагалище и попку, чем активно занимались последние пять минут, сразу после того, как задернули шторки.
– Хватит прощаться со своим муженьком, не на всю жизнь расстаетесь. Повернись сюда! – услышала я жесткий приказ, как только платформа начала медленно уплывать назад.
Такого со мной еще никогда не было. Я не была святой, и время от времени позволяла себе развлечься с очередным симпатичным ухажером. При этом я не считала, что изменяю своему мужу, так как это всегда был просто секс, никакой влюбленности. Но то, что происходило сейчас, не было обычной изменой даже с такими оговорками. Я понимала, что происходит что-то большее, и, не буду скрывать, в какой-то момент меня это начало заводить. Я вдруг почувствовала, что не могу найти в себе сил, чтобы отстранить от себя чужие наглые руки, которые не просто полезли мне под юбку, но и буквально через минуту умело расстегнув крючки, уронили ее мне под ноги… Две руки продолжали мять мою попку, настойчиво заставляя меня слегка раздвинуть ноги, пальцами массируя мои дырочки. А еще две руки тут же начали расстегивать на мне блузку, не стесняясь одновременно бесцеремонно лапать мои груди. Все происходило настолько быстро… Еще каких-то полчаса назад я шла по перрону в сопровождении своего мужа и даже не думала ни о чем подобном. И вот сейчас я уже стою полуголая в купе с тремя абсолютно незнакомыми мне мужчинами, прижатая к столику, натянуто улыбаюсь через стекло мужу, который из-за предусмотрительно закрытых шторок не может видеть, что его жену уже практически раздели, что ее киску и попку уже вовсю дрочат пальцами под столом, да так умело, что я уже вся теку… Что рука забирается мне под лифчик и сжимает сосок так, что я невольно вздрагиваю… И вот, как только они поняли, что поезд уже пошел, и я в их власти, а муж уже не может ничего сделать, они отбросили условности и отдали первый четкий приказ.
Повернувшись к ним, я боялась поднять глаза на сидящих передо мной трех уверенных в своей власти мужчин... не знаю почему, но против своей воли я признала их право на это…
– Сними лифчик, покажи грудь. Делай, что говорят, и побыстрее! – вздрогнув от окрика, я медленно, как во сне, завела руки за спину, и вот уже они с усмешкой рассматривают мою голую грудку. Такую симпатичную, которой я так всегда гордилась, даже после двух беременностей, и которую всегда преподносила своим мужчинам как большой подарок. А сейчас эту красоту просто берут по праву сильного. Боже! От этой мысли я почувствовала новый приток влаги во влагалище, а соски предательски напряглись.
– Неплохо, хорошие сиськи. А теперь трусики вниз. Быстро! – в сумочке разрывался мобильный, я понимала, что это звонит муж, но не могла заставить себя сейчас взять трубку. Я позвоню ему потом. Потом. Не обижайся, милый, любимый, прости меня… Я позвоню тебе потом. А сейчас я послушно спускаю трусики под усмехающимися взглядами трех незнакомых мужчин, которые за двадцать минут нашли ключик к твоей красивой женушке… так уж вышло… прости меня…

Прости меня! Я понял, что шептали ее губы, перед тем, как она повернулась к ним – «Прости меня, милый!». Почему-то до меня это дошло именно в тот момент, когда следующим утром самолет оторвался от полосы в Шереметьево. Может быть, до этого я просто не мог спокойно подумать обо всем этом. Сразу после отхода поезда я схватил мобильник и начал набирать Машин номер. Но в течение часа слышал только длинные гудки. Я бы мог подумать, что она забыла перевести телефон из режима виброзвонка, и поэтому просто не слышит его… Я бы так и подумал, если бы не видел той сцены, которую мне показали приоткрывшиеся шторки. Увидеть свою жену, покорно стоящей почти полностью обнаженной перед совершенно чужими мужчинами и выполняющей их приказы – это непростое испытание. Может быть, мне все это померещилось? Тогда нужно признать, что я просто схожу с ума… Впрочем, за тот час, пока Машин телефон не отвечал, я был вполне близок к этому состоянию. Мое воспаленное воображение рисовало картины одну хуже другой: ее унижают… ее насилуют… ей делают больно… через час я снова взял телефон с твердым намерением позвонить в милицию (и что бы я им сказал? остановите поезд, моя жена раздевалась в купе?) и молил Бога только об одном – лишь бы она была жива… Но через час Маша перезвонила сама.
– Милый, привет, это я… – ее голос звучал немного глухо, но в целом достаточно спокойно.
– Маша, господи… я уже час пытаюсь до тебя дозвониться, что случилось?! С тобой все в порядке?! – я не мог, да и не хотел сдерживать свое беспокойство, и Маша это почувствовала.
– Конечно, милый, все в порядке. Извини, я просто не слышала телефон. Не надо так волноваться.
– Волноваться?! Да я чуть с ума не сошел за этот час!!! Что у тебя там происходит?!
– Ничего не происходит…едем… что ты так переживаешь? Я же звоню тебе…
– Маша… мне показалось, что… во время отъезда поезда… ну, в общем, что в твоем купе не все в порядке…
– Не все в порядке? Что ты имеешь ввиду? Нет-нет, дорогой, все хорошо, что ты…
– Твои попутчики… они не пристают к тебе? Милая, я правда волнуюсь, они не сделали тебе ничего плохого? – я понимал, что несу полную чушь, но что еще я мог сказать по телефону, не видя ее глаз?
– Успокойся, все в порядке… они нормальные ребята… ты ведь встретишь меня завтра, правда? Ты только встреть, милый, пожалуйста… обязательно встреть меня, слышишь? – только в этот момент мне послышался всхлип в ее голосе.
– Маша, я…
– Все в порядке, дорогой, – ее голос вновь звучал спокойно. – Я люблю тебя. Ну, все, пока-пока, а то уже связь пропадает… Целую тебя. До завтра.
И она нажала отбой. Я тут же попытался снова набрать ее номер, но она уже была недоступна – то ли и правда связь уже пропала, то ли она сама отключила телефон. Я уже опаздывал на встречу с партнером, поэтому дальше меня закрутили дела. В течение дня я еще несколько раз пытался ей дозвониться, но с тем же успехом. До дома я добрался в середине ночи, просто рухнул на диван и заснул. А рано утром, не выспавшийся и разбитый, помчался в аэропорт. И только теперь, сидя в кресле во взлетающем самолете, смог, наконец, попытаться обдумать все происходящее. Я пытался разобраться со своими ощущениями, которые, надо сказать, были необычные.
Другие мужчины всегда уделяли Маше повышенное внимание, и не скрою – мне это всегда льстило, а жену возбуждало. Был ли у нее кто-то еще, кроме меня? Не знаю. Учитывая ее внешность и сексуальность – вполне возможно. Но даже если и был, то это никогда не влияло на наши семейные отношения, Маша искренне любит меня – и это взаимно. Поэтому я давно уже принял за правило – не терзать себя бессмысленными подозрениями. Тем более, что кто из нас без греха? Но одно дело – думать об этом абстрактно и, может быть, даже что-то подозревать, а совсем другое – увидеть собственными глазами, как твоя жена сама раздевается перед другими мужчинами… В первый час, пока я не мог с Машей связаться, я был жутко напуган увиденным и собственными фантазиями на тему того, чем это могло закончиться. После разговора с ней я с одной стороны немного успокоился, а с другой – убедился, что мне все это не привиделось. Искусственно-спокойный голос жены не мог меня обмануть, я слишком хорошо ее знал. В купе действительно происходило нечто необычное, и я не был настолько наивным, чтобы не понимать характер происходящего. Но самым удивительным для меня было то, что я чувствовал. Я не сходил с ума от ревности, как, наверное, должен был бы. Я по-прежнему волновался за Машу и ее здоровье, но во всем остальном происходящее меня… сильно возбуждало. Когда я представлял себе свою жену полностью голую в руках этих трех кавказцев, которые заполучили ее в свое распоряжение почти на сутки – у меня невольно вставал член.

Мне кажется, их члены за всю поездку не опускались вообще. Во всяком случае, моменты, когда я могла хоть немного отдохнуть, можно пересчитать по пальцам. Это началось практически сразу после отхода поезда от вокзала в Москве и продолжалось вплоть до прибытия в Минеральные воды. Когда я сняла с себя трусики и встала перед ними полностью голая, они некоторое время покрутили меня в разные стороны, хорошенько рассматривая и ощупывая во всех местах. Они не скрывали своего восхищения, и мне это было приятно, как ни странно для такой ситуации. Достали фляжку с коньяком, выпили сами, заставили глотнуть и меня. А потом просто положили грудью на столик, заставили поднять попку повыше – и началось. К моему стыду, уже первое проникновение члена в мою киску прошло очень легко, настолько я к тому времени уже была возбуждена всем происходящим. Так они и взяли меня по первому разу – по очереди, раком, наклоненной на столик. Я даже не сразу заметила, что в купе вошел проводник, чтобы проверить билеты. Однако, увиденная картина не вызвала у него никакого удивления, он спокойно взял билеты этой троицы, которую те бросили мне на спину, дергающуюся вслед за движениями члена во влагалище, надорвал их и положил обратно на меня.
– Все в порядке у вас, ребята, все довольны? – с усмешкой спросил он.
– Все хорошо, шеф, спасибо, видишь – уже едем вовсю… – хохотнув, ответил кто-то из моих попутчиков.
– Да уж вижу… быстрые вы, однако. Девушка как немного освободится – пусть зайдет ко мне, я у нее тоже билет проверю…
– Обязательно, но – попозже…
– Договорились.
В течение всего этого разговора меня продолжал сношать один из троицы, шлепая время от времени ладонью по попе и спине. Поэтому даже не знаю, от чего я была более красная – от стыда или от шлепков. Шлепать меня им вообще очень понравилось. Наверное, еще и потому, что я ничего не возражала против этого, наоборот, с каждым шлепком моя киска текла все сильнее.
– Как звать-то тебя? – спросил один из них после того, как они прошлись по мне по первому разу.
– Маша, – тихо ответила я.
– Вот что, Машка, думаю, ты уже поняла, что в этой поездке будешь нашей сучкой. Что скажем, то и будешь делать, и все будет хорошо. Выйдешь в Минводах целой-невредимой… Ну разве что с нашими засосами снаружи и спермой внутри… – заржали они. – А будешь рыпаться – пеняй на себя. Ясно?
Уж куда яснее. Мое положение мне было очевидно уже давно. Эти трое меня так просто уже не отпустят, будут развлекаться по полной программе. Проводник с ними заодно, видимо он и подстроил так, чтобы они подсели в мое купе. В этой ситуации рыпаться – действительно дороже выйдет. Как говорится в известной поговорке – лучше расслабиться и получать удовольствие. Тем более что я действительно получала от этой ситуации какое-то извращенное наслаждение. После первого испуга я поняла, что ничего ужасного они со мной делать не собираются, просто хотят поразвлечься. И делают это со знанием предмета, что у меня всегда вызывало к мужчинам дополнительную симпатию. Они выбрали верную стратегию – быстрый натиск, пока я не успела сообразить, что происходит. Блицкриг, классика. И уж теперь у них вряд ли будут существенные тактические ошибки.
– Ясно, – опять почти прошептала я.
– Мы тебя еще вроде как в ротик не трахали, связки повредить не могли, чего шепчешь-то? – это замечание вновь вызвало гогот всей троицы. – Ты давай-ка, говори нормально, и мужу позвони, скажи, что все в порядке, а то, похоже, это он уже целый час телефон надрывает. Нам проблемы не нужны. И тебе тоже, поняла? А чтобы тебе яснее твое положение было, звонить будешь, сидя на моем члене. И только попробуй что-нибудь не так вякнуть! – со значением сказал он.
Так стыдно мне не было до сих пор никогда. Я слышала в трубке взволнованный голос своего любимого мужа, который, похоже, все же что-то успел разглядеть, хотя шторки вроде бы были плотно задернуты. Я говорила ему, что все хорошо, а сама в это время сидела на твердом члене, который был мне вставлен уже не в киску, а в попку. Спасибо хоть, что у хозяина члена хватило ума не двигаться во мне во время разговора, иначе я бы точно не смогла говорить спокойным голосом. Зато, как только я закончила беседу с мужем, мой телефон тут же был выключен, и всем моим дырочкам досталось по полной программе. Меня крутили во все стороны, ставили и клали во все позы, они брали меня по одному, вдвоем и сразу втроем… Через несколько минут я глотала сперму у каждого из них по очереди…
– Вот так, мужики, хорошо, будем пока сливать ей в ротик, а то каждый раз придется отправлять ее подмываться, либо резинки одевать, неэкономное использование времени и денег получается… – снова смеялись они.
Спустя часа три они решили, что для начала хватит, и пора выполнить обещание, данное проводнику. Мне позволили одеть только халат на голое тело и взять билет.
– Зайди в туалет сначала, умойся, я то у тебя наша сперма даже в ушах… – хлопая меня по заднице, с усмешкой сказал один из них, выталкивая меня из купе.
Неужели подчинение так быстро входит в привычку или это у меня природная склонность? – думала я, стоя в вагонном туалете и разглядывая свое лицо, которое и вправду пора было привести в порядок – несколько часов практически непрерывного траха сделали мои губки чересчур пухлыми… Хотя, не могла не улыбнуться я про себя, пожалуй, еще более сексуальными. Интересно, понравились бы сейчас мои губы мужу? – мелькнула сумасшедшая мысль. Воспоминание о муже заставило меня прийти в себя и еще раз критично посмотреть на себя в зеркало. Да… красота неописуемая. Порядочная замужняя женщина, мать двоих детей, позволяет вытворять с собой хрен знает что…
– Ну почему же хрен знает что… Ты очень даже хорошо понимаешь, что сейчас с тобой делают, и тебе это нравится, разве не так? – задавала я мысленно вопрос своему отражению в зеркале.
– Да, мне нравится, но мне очень стыдно… я предаю своего мужа… я недостойна своих детей…
– Чушь собачья, милочка… Твой муж, конечно, любит тебя, но он тоже не безгрешен, и ты это прекрасно знаешь. Ты тоже его любишь, но разве это первый раз, когда ты раздвигаешь ножки и получаешь удовольствие, лежа под кем-то другим, будучи любящей женой? Разве после этого ты меньше любишь своего мужа? По-моему, даже больше. А детей сюда вообще не нужно приплетать… они в другой жизни, в которую ты вернешься, когда выйдешь из поезда… Но пока ты здесь, ты – шлюха, и тебе это нравится.
– Но…
– Никаких «но». Давай-ка, умывайся-подмывайся и шагом марш к проводнику… проверять билеты… а то он тебя навсегда в этом вагоне оставит…

Вот и ее вагон. Я бежал вдоль поезда, проклиная его длину, низкую облачность, из-за которой самолет сделал три лишних круга перед посадкой, и таксиста, слишком неторопливо довезшего меня от аэропорта Минвод до вокзала, да еще и с заездом на заправку. В результате поезд уже 10 минут как стоял на перроне, когда я, наконец, добежал до нужного вагона. Я позвонил ей, как только сел самолет. К моему счастью она сразу взяла трубку, и все также радостно-спокойным голосом спросила « Милый, ты уже на вокзале?». С облегчением вздохнув, я сказал, что еще нет, но уже очень скоро буду. Я вбежал в ее вагон, нашел ее купе, открыл дверь… слава Богу, моя любимая красавица-жена целая-невредимая ждала меня, сидя на нижней полке. В купе никого больше не было. Она рванулась ко мне в объятия так, как будто мы не виделись целую вечность.
– Я люблю тебя, радость моя… – шептал я ей на ушко в перерывах между поцелуями.
– Я тебя тоже… – отвечала она, прижимаясь ко мне мокрыми от слез щеками.
– Почему ты плачешь?
– Я очень рада видеть тебя. Я… так соскучилась.
Она старалась не смотреть мне в глаза, а я не был морально готов сейчас спрашивать ее о чем-либо. Мы вышли на привокзальную площадь, сели в ожидавшее нас такси и поехали на Домбай. Сидя на заднем сиденье, я прижимал Машу к себе и думал только об одном – наконец-то мы вместе, впереди две недели отпуска, все будет хорошо. В машине Машу быстро укачало, она легла мне на плечо и задремала. Я смотрел ее красивое лицо и мысли вновь возвращались к увиденному в купе… а дальше включалась фантазия… моя жена раздевается под взглядами кавказцев… ее заставляют сосать… ее трахают во все дырочки… в нее кончают… Последняя мысль была настолько возбуждающей, что член уже был готов порвать джинсы. Если так дальше пойдет, мы не доедем до места, я изнасилую собственную жену прямо в машине на глазах у водителя. Каким-то неимоверным усилием воли я заставил себя перестать думать на эту тему, стал смотреть на проплывающие мимо пейзажи и незаметно тоже задремал.
Мы проснулись уже на подъезде к Домбаю. Вокруг высились красивейшие скалы, дорога петляла среди елей и сосен, усыпанных снегом. Красота! Настроение сразу же стало праздничным, и по приезду мы постарались побыстрее зарегистрироваться и получить ключи от номера. Те, кто был на Домбае, знает – природная красота, которая просто потрясает, там обратно пропорциональна сервису. В смысле – сервис стремится к нулю. Мы были к этому готовы заранее, поэтому особо не обращали внимания на скромную обстановку нашего номера в «4-звездочной» гостинице, каковой ее считают только владельцы данного заведения. А меня так и вообще в тот момент интересовало лишь одно – быстрее оказаться в постели с собственной женой.

Наконец-то! Постель! Сил моих больше нет… Я не спала всю ночь, дрема в машине – не в счет. Я прекрасно видела, что муж хотел меня прямо на заднем сиденье машины, но не было сил даже поласкать его, не говоря уж о большем. Я нередко беру у мужа в ротик на заднем сиденье такси, когда мы возвращаемся домой из гостей, и меня возбуждает то, что часто это не остается для водителя тайной. Но на ближайшие сутки приключений мне вполне достаточно, чтобы еще рисковать привлечь внимание водителя, который тоже явно не русский. Да и другие причины были.
Ох, уж эти горячие кавказские парни! Часа, который я провела у проводника, оказалось для моих попутчиков более чем достаточно, чтобы полностью восстановить силы. Стоило мне вернуться в купе, как они набросились на меня, как стая голодных волков. Я даже не успела снять халатик, он слетел сам где-то через полчаса неистового траха. Бедная моя попочка… Как же ей досталось! Почему-то ночью они хотели исключительно анального секса. Но теперь они уже экономили силы – кончал один (в рот, на лицо или грудь), входил другой. А у третьего я в это время дрочила, сосала или лизала. Теперь, чтобы кончить, каждому из них требовалось гораздо больше времени. Но их-то все же было трое, а я одна! Они ложились на меня сверху, заставляли поднять ноги повыше и брали в попку в этом положении. Или клали на живот, пороли ремнем (не очень сильно, но чувствительно, следы точно останутся), а после ставили раком и входили в попку в этой позе. Я вылизывала их анусы, была морально готова к худшему, но повезло – они оказались весьма чистоплотными, я даже получала удовольствие от того, как вставали их члены, когда я языком проникала поглубже.
Во время стоянок их вообще охватывал какой-то угар. Видимо, они считают какой-то особенной доблестью поиметь блондинку в ярко освещенном купе с раздвинутыми шторками, когда поезд стоит на остановке, и по перрону ходят люди. Ночью с перрона такие сцены, думаю, смотрятся особенно интересно. Поэтому мало кто проходил мимо, не задержавшись возле нашего окна, за которым трое бугаев сношали здоровенными членами в попку стоящую раком стройную симпатичную славянку. Но мне уже было все равно, тем более что в этих местах меня никто не знает, да и коньяк, который мне периодически подливали, делал свое дело. Даже заводило еще сильнее в какие-то моменты, все ж прилюдный секс – это не каждый день бывает. А у меня, если честно, было и вовсе впервые… Мне очень стыдно, но именно на одной из таких остановок я кончила сильнее всего.
– Что, девочка, понравилось? Будешь помнить нас. Так тебя еще долго никто не трахнет… – довольно протянул один из них, отваливаясь от меня.
Я не помнила количество раз, сколько меня поимели за последние сутки. Я не очень хорошо понимала, где я и что со мной. Я безумно устала. Но я точно знала, что хочу так еще, что мне понравилось…
– Понравилось… – тихо-тихо прошептала я, но как оказалось, они услышали.
– В Домбае отдыхать будешь? Мы там местные. Да и в Москве нередко бываем. Ну-ка, запиши телефончик. Захочешь повторить – позвонишь. А я думаю, ты захочешь, таким красивым сучкам, как ты, нужно много секса. Ну, и свой номерок дай, на всякий случай…
В какой-то момент, ближе к утру, мы отключились все вместе после очередного сношения. Думаю, часик мы все же поспали, уж не буду уточнять, в каких позах. Нас разбудил стук проводника в дверь, мол, до Минвод 40 минут. Я уже было надеялась, что все закончилось, и даже начала потихоньку одеваться. Но то ли и правда они двужильные, то ли утренняя эрекция дала себя знать – я вновь была насажена на три члена одновременно, и все трое кончили во все мои дырочки как по команде в тот момент, когда поезд въезжал на вокзал Минвод. Теперь они уже не сдерживали себя, каждый кончал туда, где был его член в данный момент. Времени нормально подмыться не было, муж должен был уже ждать меня. Троица исчезла очень незаметно. А я наскоро обтерлась, как могла, быстро оделась и присела на полку со слабой надеждой, что муж не заметит не только сперму, вытекающую из моей попки и влагалища, но и засосов, оставленных на моем теле.

В комнате было темно, но когда глаза привыкли, я не мог не увидеть то, что неосознанно ожидал – несколько засосов на груди жены темнели на фоне ее светлой кожи. Так же, как следы от ремня на круглой попке. Перед сном Маша вышла из ванной в ночной рубашке, что уже само по себе было необычным. Как правило, она приходила в комнату в халате, который слетал с ее плеч на полдороге к постели, куда она ныряла уже полностью обнаженной. Естественно, что и сейчас рубашка не долго продержалась на ее теле. Все нерешительные разговоры типа «…милый, я так устала, давай завтра…» закончились очень быстро. Я не сомневался, что она действительно устала, но это только заставляло мой член быть еще более настойчивым, и вот она уже стонет подо мной, широко раскинув ножки и подмахивая попкой. Попкой, куда мой палец сегодня входит необычно легко…
– Трахни меня, любимый… я твоя… изнасилуй меня… – я чувствую на своей щеке ее шепот-крик, она вжимается в меня… мои глаза привыкают к темноте… я вижу свою обнаженную супругу во всей ее использованной красоте… Возбуждение взрывается в моем мозгу, я ебу ее с какой-то звериной силой… Я не помню, кончила ли она, но я так давно не кончал. Никогда не подозревал, какое это удовольствие – трахать свою жену, которую перед этим поимел кто-то еще…
Утром она просыпается раньше меня, и когда я встаю, она уже выходит из ванной свеженькая, умытая, накрашенная и одетая. Честное слово, хороший трах ей к лицу… И я люблю ее.
Наш отдых пошел своим чередом. Мы завтракали, катались на лыжах, наслаждались великолепными видами, гуляли по поселку, ужинали в какой-нибудь кафешке, и, опьяненные чистейшим воздухом и вином, с удовольствием шли в номер. Супружеский секс, и раньше не страдавший от недостатка чувств, в эти дни был особенно страстным. Особенно через несколько дней, когда засосы на Машиной груди почти исчезли, и чтобы спрятать их, ей не обязательно было одевать ночную рубашку, вполне достаточно было крема. Я ни о чем не спрашивал ее, делал вид, что ничего не замечаю, боясь спугнуть те новые ощущения, которые появились у нас обоих. Стал лишь немного жестче трахать ее и, попробовав однажды связать ей руки над головой, увидел, как неожиданно быстро она кончила. В остальном все пришло в привычный ритм, лишь изредка я замечал, что при некоторых телефонных звонках она старается отойти для разговора подальше от меня. Впрочем, эти разговоры были очень короткими, а на мои вопросы, кто звонил, она отделывалась общими фразами. Я не придавал этому особого значения.
Так продолжалось всю первую неделю. Однажды вечером мы решили внести небольшое разнообразие в нашу курортную жизнь и сходить на местную дискотеку. Именно это и внесло определенность в нашу дальнейшую жизнь и избавило от недосказанности. Народу там было довольно много т.к. других вечерних развлечений особо не наблюдалось. Музыка была на удивление неплохая, в основном из 80-х, так что мы получали удовольствие и от танцев, и от коктейлей, и друг от друга. Маша выглядела великолепно: стройная блондинка, с распущенными до плеч волосами, с сексуальной грудью… Она зажигательно танцевала, много смеялась в ответ на мои шутки. Не удивительно, что через некоторое время ее заметили в зале многие… А еще чуть позже стали приглашать на медленные танцы. Я был не против, почему нет? Тем более что видел, какой удовольствие получает жена от всеобщего признания ее красоты. Количество коктейлей постепенно делало свое дело, я расслабился, наблюдая за тем, как танцует народ, и уже не очень следил, на какие танцы и с кем уходит Маша, хотя и замечал, что руки ее кавалеров ведут себя во время танцев довольно вольно. Но я видел, как блестят глаза моей жены, когда она возвращалась обратно за столик, и не хотел ломать ей кайф. Да и себе, если честно, тоже. Это ведь заставляет бурлить кровь, когда видишь, как твою жену во время танца как бы невзначай гладят по груди или по попке. В полувозбужденном состоянии я пошел заказать еще коктейль, и даже не сразу понял, что после очередного танца она не вернулась за столик. Стал искать ее глазами, но не видел. Может, в туалет вышла? Но когда она не пришла и после двух танцев, я решил пойти ее поискать. Ни в женском, ни в мужском (вдруг перепутала?) туалетах ее не было. Я вышел на крыльцо и недалеко от себя услышал неспешный разговор.
– Ох, хороша баба… ты уже попробовал ее?
– Ты про кого?
– А, значит не пробовал… да тут очередная отдыхающая с Москвы… горячая штучка… и послушная такая…
– Одна что ли здесь, или с подружками?
– Да нет, с мужем… но ее наши ребята еще в поезде опробовать успели, теперь вот здесь продолжают и с друзьями делятся.
– А муж?
– Да вроде как пока не въезжает, что с его благоверной делают.
– Ха. А как мне поучаствовать?
– Да вон по коридору к угловой комнате на первом этаже подходи, там сейчас праздник. Только тихо!
– Понял.
Меня била дрожь, но легкого мороза на улице я не чувствовал, а щеки горели. В ушах стояли слова «…в поезде опробовать успели… с друзьями делятся…». Так вот, что за звонки это были. Ее готовили к продолжению. От этих мыслей опять встал член. Настало время убедиться.
Я потихоньку обошел здание сзади. В одной из угловых комнат горел свет. Забраться на фундамент и подтянуться на руках до подоконника было делом техники. Шторы были закрыты, но не до конца. Похоже, это был мой удел в этой поездке – подглядывать. Открывшаяся картина меня, можно сказать, не удивила. Посередине комнаты стояла кровать, на которой абсолютно голой лежала моя жена. Ее руки и ноги были растянуты по краям каркаса. В этот момент ее трахали двое – один, похоже, был близок к тому, чтобы кончить в ее киску, а второй плотно прижал к своему паху ее рот, засунув член, видимо, в самое горло. Через некоторое время этих двоих сменили еще трое, среди которых был тот самый «интересовавшийся», которого я видел перед входом. Они отвязали Машу и расположились в позе, позволяющей иметь ее сразу втроем.
Долго висеть на подоконнике было невозможно, да и попасться в этом положении на глаза местным ребятам не хотелось. Шансов силой объяснить им, что они не правы, не было никаких. Да и не правы ли они были? Было понятно, что угрозы для Маши никакой нет. Никто не собирался ее калечить или похищать. Ее хотели просто трахать, а она не особо сопротивлялась этому желанию. Напротив, она подчинялась и получала от этого удовольствие. Мой стоящий член подсказывал мне, что удовольствие в нашей семье сейчас получает не только она. Я вернулся к бару, чтобы расплатиться, и через несколько минут незаметно ушел в номер. Расстелил постель и лег, пытаясь собрать мысли в кучу. Что мне делать? Как жить с этим дальше? Спустя час ожидания меня сморил неспокойный сон.

Муж спал, когда я вошла в номер. Весь этот вечер я не переставал думать о том, что же я скажу мужу. Думала, начиная с того момента, когда один из моих попутчиков перехватил меня в танце, плотно прижал к себе и тут же начал неприкрыто лапать мою грудь.
– Ну что, Машка, что надумала? Мы тебе звоним-звоним, а ты все чего-то стесняешься… Чего стесняться-то, после того, что между нами было? – он довольно рассмеялся собственной шутке.
– Прекрати. Я здесь с мужем… – попыталась я отстраниться от своего преследователя.
– И что? Кому это интересно? Мы ж тебе еще в вагоне сказали, что здесь продолжим. Не помнишь, что ли? И ты, вроде как, не против была… а теперь, что же, в кусты? Не выйдет, девочка. Знаешь, теперь ты как в армии: не умеешь – научим, не хочешь – заставим.
– Не надо, пожалуйста…
– Значит так. Расстегнула блузку на груди. Сама. Быстро! – холодный взгляд кавказца и его ладонь, до боли сжавшая мою ягодицу, не оставляли сомнений в серьезности его слов.
А я… я почувствовала, что опять теку… и опять хочу почувствовать эти руки на всем теле, а эти члены – во всех дырочках. Мои руки сами начали расстегивать пуговки… Поняв, что мое сопротивление сломлено, он твердо взял меня за талию и в ритме танца увлек за собой. В коридоре нас уже ждали. Меня затащили в какую-то комнату, без лишних разговоров раздели и просто изнасиловали… Хотя я и не пыталась сопротивляться. Я вновь текла и кончала вслед за оргазмами своих хозяев. А они вели себя именно как хозяева. Все шло по кругу – «…соси, сучка…», «…привяжите ее…», «…встань раком…», «…подними задницу повыше…», «…раздвинь попку сама…», «…лижи яйца…», «…глотай…» и т.д. Это все затянулось часа на три, поэтому, когда я вернулась в номер, иллюзий, что муж все еще чего-то не понимает, у меня уже не было. Он спал, лежа на боку спиной ко мне, и я было решила, что разговор откладывается до завтра, а там, глядишь, все как-нибудь рассосется…
– Как самочувствие? – вопрос был задан не очень резко, но все же заставил меня вздрогнуть.
Я молчала, не зная, что сказать. А потом… потом я просто разрыдалась и упала на кровать, прижавшись к спине мужа. Некоторое время мы лежали так, потом он перевернулся на спину и обнял меня, прижав к своей груди. Он молча гладил меня, как котенка по плечам и голове. Постепенно наши лица оказались на одном уровне, и муж начал целовать мои глаза, губы… через некоторое время мы уже целовались взасос, и он стаскивал с меня одежду. Его член был просто каменным. А рука проникла в мое и без того истекающее влагалище. И вот я опрокинута на спину, он резко раздвигает мне ноги и входит в меня. Я устала, но ощущение, что сегодня меня трахает муж, который понимает, что перед ним меня поимели другие, безумно возбуждало.
– Они не обижали тебя? – вопрос звучит, как выстрел. Ужас, стыд и новая волна возбуждения одновременно наваливаются на меня.
– Нееет… – после долгой паузы я, наконец, выталкиваю из себя этот стон.
– Тебе понравилось? – всего-то второй вопрос, но мне уже намного легче отвечать, правду говорят – сложно в первый раз.
– Дааа… – его член сейчас порвет меня. Он переворачивает меня на живот, ложится сверху и входит в попку без всякой подготовки. Впрочем, о чем я, подготовки было больше, чем нужно, и он это чувствует.
– В попку тоже трахали? – я сейчас умру от стыда… но чего уж теперь…
– Дааа… милый, я люблю только тебя!
– Я знаю, любимая… – от этих слов у меня на глаза наворачиваются слезы. – Они снова поимели тебя во все дырочки?
Снова? Значит, он понял все, что произошло в поезде? Что же мне ему говорить? Отпираться или признаваться? Как же он возбужден… его это тоже заводит? И я решилась.
– Да, милый. Они подчинили меня в поезде и продолжили все сегодня.
И я рассказала ему все.

Я слушал ее рассказ, и время от времени не мог сдержаться, чтобы не прервать эту историю очередным погружением в одну из дырочек своей супруги. Это была самая сексуальная и возбуждающая ночь в моей жизни. Мы занимались любовью, как сумасшедшие. Точнее, сумасшедшим был я, а Маша была очень уставшей, но мое желание и наше общее возбуждение не давали ей уснуть. Она плакала, смеялась, стонала подо мной, шептала что-то невразумительное, и вновь рассказывала какие-то детали… и всматривалась в меня сквозь ночной сумрак спальни.
– Я люблю только тебя, милый. Я твоя, только твоя. Все, что произошло, это какое-то наваждение… ты мне веришь? – она напряженно ожидала ответа.
– Конечно, я тебе верю. Я тоже люблю тебя. Если честно… меня заводит вся эта история, – решился признаться и я.
– Ты хочешь сказать… тебя возбуждает то, что твою жену трахают другие мужчины? – она замерла в ожидании ответа.
– Да… Да, милая, так и есть. – после долгой паузы ответил я. – И я хочу, чтобы это продолжалось…
– Что продолжалось? Ты хочешь, чтобы меняяяя… – она не смогла сдержать сладострастный стон, потому что в этот момент я снова вошел в нее. – Ты хочешь, чтобы меня и дальше имели… другие мужчины?
– Да, Машенька, я хочу этого. Но я хочу, чтобы ты была максимально осторожной. Твое здоровье для меня важнее всех этих игр, пойми, – при этих моих словах она вновь застонала и страстно прижалась ко мне.
– А как ты отнесешься к тому, что они сегодня сказали, что завтра снова позвонят мне или найдут другой способ заполучить меня к себе на пару часов?
Это был предел моего терпения. С рычанием дикого зверя я начал в бешеном темпе трахать ее попку и, кончив, провалился в какой-то полубредовый сон…
Утром мы проспали все завтраки на свете. Я проснулся оттого, что Маша сонно потянулась и, перекатившись, прижалась ко мне. Мы посмотрели друг другу в глаза. Похоже, что все было понятно без слов. Мне не хотелось в тот момент вновь возвращаться к этому разговору. Мне хотелось просто любить свою жену. Мы встали из постели только к обеду, пошли погулять, зашли в кафе. Мы сидели за столом напротив друг друга, когда у Маши зазвонил телефон. Она взглянула на высветившийся номер, покраснела и с робким вопросом взглянула на меня. И я принял решение. Я улыбнулся. Я сказал «Ответь…». И поцеловал жену, когда она сказала «Алло?».

– Алло?
– Маша? – голос был мне не знаком.
– Да, кто это?
– Меня зовут Сергей. Я от Мурата. ХХХХХХ.
Ну вот, опять… я молчала.
– Ты меня слышишь?
– Да, конечно.
Ну почему опять твердеют соски, и хочется сжать бедра?
– Я хочу, чтобы ты приехала ко мне сегодня в семь. Сможешь?
– …Да… конечно… куда ехать?
Если бы кто-то мне сказал перед поездкой в отпуск, что после возвращения моя жизнь настолько изменится, я бы рассмеялась ему в лицо. Для этого не было никаких предпосылок. Я была порядочная женщина, для которой секс на стороне был большим исключением из общего правила. Самое интересное, что я и теперь остаюсь порядочной женщиной, красивой, любящей мужа и детей, работающей в уважаемой фирме… Но теперь у меня есть и вторая жизнь, или Игра, как все это называет мой муж. И в соответствии с правилами этой Игры я становлюсь морковкой, когда мне поступает звонок, и мужчина на другом конце говорит правильные слова. Морковка – это и значит в переводе с новомосковского «приличная, чаще всего замужняя женщина, которую можно вызвать и поиметь». Условия такого вызова бывают разные. Чаще всего – за деньги. За большие деньги. Я – одна из немногих, которая делает это, как говорится, из любви к искусству. А еще потому, что это нравится моему мужу. А это так и есть. Результатом нашего совместного отпуска на Домбае стало то, что мы выяснили – нам обоим нравится, когда меня принуждают к сексу и имеют всеми способами. Конечно, есть ограничения, за которые мы оба не хотим переступать. Например, туалетные темы или переход от относительно легкой порки к более серьезным элементам садо-мазо. Нас вообще во всем этом больше всего интересует безопасность и чистота. Но следом за этим – секс.
Конечно, у меня по-прежнему есть кое-какие секреты от мужа, он знает не все, что со мной происходит в сексуальном плане. Так же как, уверена, и у него есть истории, о которых он мне не рассказывает. Но в целом мы достаточно откровенны друг с другом. Иначе во всем этом просто нет смысла, т.к. главный смысл Игры – это наше с мужем взаимное удовольствие. А оно не возможно без взаимного доверия. Это первое правило, которое я усвоила раз и навсегда еще на Домбае, когда приняла решение рассказать ему все. И не ошиблась, доставив огромное удовольствие своему мужу.
Второе правило, которое доставляет удовольствие лично мне – это покорность в сексе. Эту свою сущность я поняла окончательно в туалете поезда, идущего на Минводы, когда приводила себя в порядок между траханьем в купе с Муратом и его друзьями и визитом к проводнику. Этот визит был платой ему со стороны моих попутчиков за то, что он «подставил» им меня. Конечно, выйдя из купе, я могла и не пойти к проводнику. Ну не убили же меня бы за это? Но я сознательно подчинилась, поняв, что мне это доставляет удовольствие. И покорно сосала член проводника, который с ухмылкой поставил меня на колени, как только я переступила порог его закутка. А потом послушно держала сведенными свои груди, пока он трахал меня между ними, бросив меня на свою кушетку, и, наконец, кончил мне на лицо, так что мне опять пришлось зайти в туалет, прежде чем вернуться в свое купе. Я была покорной и на обратном пути, когда оказалось, что мы вместе с мужем едем с той же бригадой проводников, что и в первый раз. Нет, проводники в нашем вагоне были другие, но «мой» проводник, заметив меня на перроне, естественно, не замедлил сообщить обо мне двум молодым ребятам, обслуживавшим наш вагон. Нужно ли добавлять, что через пару часов меня пригласили в их купе, чтобы выяснить какие-то недоразумения с моим билетом? Муж, приняв все всерьез, хотел было пойти сам, но я отговорила его, сказав, что быстро вернусь. И действительно, разве полтора часа анального секса – это не быстро? Наше купе было соседним с купе проводников, поэтому муж с удовольствием наблюдал за реакцией пожилой пары, которые в этот раз были нашими попутчиками, когда они слышали звуки, доносящиеся из-за перегородки…
Я доверяю Мурату, своему хозяину, который теперь распоряжается мною с ведома моего мужа. Я знаю, что он не причинит мне вреда, смысла нет. Поэтому, когда он звонит сам, или звонят от него и называют пароль, я чаще всего покорно еду туда, куда мне говорят. И получаю удовольствие оттого, что со мной там делают. Но при этом я по-прежнему больше всего на свете люблю своего мужа и нашу семью, и ночью рассказываю ему все (или почти все), что со мной делали другие. И я знаю, что закончу все это, когда муж скажет – Game over!

Заканчивать ли Игру? Я пока не знаю. В ней много соблазнов, но и много издержек. Я давно вычислил Мурата, и все знаю о нем. На всякий случай. Но я все равно не могу не волноваться за жену. При этом меня возбуждает, что она покорно выполняет приказы других мужчин.
Иногда я спрашиваю себя: а если бы я мог вновь вернуться на вокзал к поезду, отходящему на юг, хотел бы я, чтобы шторки снова приоткрылись и показали мне то, что я тогда увидел? Я не знаю.
Возможно, иногда лучше, чтобы шторки оставались закрытыми.